Будущее в три счета. Гадание по Книге перемен

Павел Бондаровский

Каждая древняя цивилизация стремилась создать стройную и понятную систему знаний, объясняющую законы, по которым существует окружающий мир. В Древнем Китае такую роль играла «И-Цзин» – «Книга перемен», оказавшая значительное влияние на развитие философии, математики, теории живописи и музыки и других областей культуры.

Хроники свидетельствуют, что первый, фундаментальный слой текста «И-Цзин» существовал в законченном виде и был достаточно широко распространен уже в VIII–VII веках до н. э. С самого момента возникновения «Книгу перемен» использовали для прорицания будущего. В процессе гадания по «И-Цзин» исходили из того, что каждая гексаграмма (сочетание линий) символизирует ту или иную жизненную ситуацию, которая развертывается во времени, а каждый афоризм при гексаграмме вкратце характеризует определенный этап в развитии данной ситуации. Гадали о «судьбе молодого сына» и «о служебной карьере», об успехе военного похода и о браке дочери, о «стратегическом плане в трудном бою» и о личном.

В книге Павла Бондаровского вы найдете описание структуры «Книги перемен», познакомитесь с принципами анализа гексаграмм и их толкованиями. То есть узнаете все необходимое для того, чтобы использовать «И-Цзин» для принятия трудных решений и предсказания судьбы.

П. Бондаровский

Будущее в три счета. Гадание по Книге перемен

* * *

Дизайн обложки И. В. Орловой

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Предисловие

Символ дао – всеобщего закона Вселенной… Готовые перейти одна в другую, равные, вечно враждующие и неотделимые космические силы ян (белая) и инь (черная). Белая точка на черной половине и черная на белой – признаки их непременного взаимопроникновения…

До чего же все-таки силен в нас человеческий шовинизм! Все-то мы знаем лучше Природы, как будто не мы у нее в долгу, а она у нас; как будто не мы от нее, а она от нас не ждет милостей и берет, и берет у нас. Мы же мстим ей за это высокомерным презрением, приспосабливаем ее то так, то этак к нашим вечно меняющимся прихотям. Нам почему-то стыдно вспоминать, что мы – homo sapiens, стыдно признавать, что в мозгу у нас какое-то слишком уж серое, на наш просвещенный взгляд, вещество, стыдно обнаруживать свою в общем-то понятную неспособность окинуть разумом бескрайность Вселенной и осознать бесконечную делимость элементарных частиц…

«Человек может все!» О значении двух из трех слов этого расхожего выражения мы имеем лишь очень смутное представление, толком не зная ни что такое «человек», ни что такое «все». Вернее было бы сказать, что человек может всякое: разгадывать тайны вращения небесных тел и выдумывать изощренные пытки для ни в чем не повинных людей; совершать головокружительные открытия в области науки, техники, медицины и держать их в тайне от большинства населения планеты; побеждать в жесточайших войнах и писать политические доносы на соседа, чья коза забрела в чужой огород… В этом смысле homo sapiens действительно «всемогущ». Но что бы он о себе ни воображал, есть в его царственной позиции одно крайне уязвимое место: он не знает самого главного о себе – своего далекого прошлого, и самого важного для себя – своего будущего. Он не знает, откуда взялся и куда держит путь. Однако некому упрекнуть человека в этом незнании, и он переживает его со спокойной душой.

Древние к подобным вопросам были менее равнодушны. Может быть, потому, что еще не отделяли себя от остальной Природы столь решительно и бессовестно, как это делаем мы. (Кстати, мы поступаем так и по отношению к нашим далеким предкам, жившим каких-нибудь десять, пятнадцать, двадцать веков назад, отводя им место где-то на уровне «братьев меньших»… Опять шовинизм, в данном случае хронологический.) Предки общались с Природой на равных, как члены одной семьи, где царили уважение и доверие и где при этом Природа была старейшиной. К ее слову прислушивались, с ее законами сч