Юмка. Хохотунчики

Павел Еготинцев

Во всех сказках и шутках есть доля правды, а правда у всех только своя, личная, как свидетельство о рождении; правда, большинство при рождении плачут, а почему, я не знаю: может, подскажете?

Юмка

Хохотунчики

Павел Еготинцев

© Павел Еготинцев, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Древо жизни

Солнца нет, тепло – все реже,

Нет погоды для села,

А сорняк – щетиной лезет:

Так картошка бы росла!

Посажу-ка жизни древо:

Уважай – не уважай,

Чтоб направо и налево,

Рос ядреный урожай!

Ежегодно, всенародно,

Чтобы дерево цвело,

И рождало, всепогодно,

По две тысячи кило!

Древо жизни

Чтобы мне не бегать, с тяпкой,

Шлангом – высунув язык,

Не пыхтеть, под солнцем, раком —

Я хозяйственный мужик!

Ни листочка, ни цветочка,

Не сожрали чтоб жуки,

Посажу сейчас, и точка!

Похвалите, мужики!

Укротитель

Жирный снег пошел, намедни:

Не веснит, пропала жизнь —

Даже белые медведи,

В нашей луже, завелись.

Их увидеть может всякий,

Среди айсбергов и льдин,

А случись – до дикой драки —

Я лишь выстою, один!

Разорву и расшвыряю,

Как проказливых котят, —

Все проблемы порешаю,

Если мирно жить хотят.

Вдруг – тебе идти за хлебом,

Или фильм, какой смотреть,

Шасть на улицу – о, небо!

А на улице – медведь!

Ты, конечно, будешь в страхе,

Что понятно и ежу:

Проходи! В одной рубахе,

Я за нос его держу!

Боксер

Губы салом напомажу —

Отдохну, года – не те.

Подойду, кота поглажу,

Он искрится, в темноте:

Никакой не конденсатор,

А такие чудеса,

Что его боится НАТО!

Почему, не знаю сам.

Если каждой мышке верить

(А они, поди, не врут),

Здесь для всех закрыты двери,

Даже Гитлеру – капут,

Если кот, на драки падкий,

Станет в стойку, у двери,

Взяв боксерские перчатки!

Сплю спокойно, до зари…

Истопили бабы баню

Над заснеженной Кубанью,

У крутого бережка,

Истопили бабы баню,

Пригласили казака.

Ух, парная! Краше рая,

В ней, туманом – жгучий пар!

Хлещет веник! Кровь, играя,

Мысли путает! Кошмар!

Уж хлестали, как пытали,

Доводили докрасна,

Да шептались, хохотали,

А потом, ему – вина!

«Накачали» светлым пивом

(Больше влезло натощак),

А потом, гуртом, игриво:

Как, – напарился, казак?

– Так, не баня, а издевки,

Словно смешан мед с борщом!

Кабы были в бане девки,

Я бы парился еще…

Ахтунг – блохи!

Пруд зарос, но пахнет рыбой.

На волне – дождинок крохи.

Не клюет – скажи спасибо,

Могут быть на рыбе блохи.

А у них такие жала,

Что, зевавшая от скуки,

Красноперка не сбежала,

В ил зарылись даже щуки!

И от яростной атаки,

Шевеля усами, задом,

Хоть в броне – рванули раки

И дрожали в норках, рядом.

Вот поэтому и тихо

На пруду моей эпохи:

Нужно быть последним психом,

Чтоб рыбачить! Ахтунг – блохи!

Ржаки!

Расцветает железяка —

Кол козлиный, близ бугра.

Ну и что? Бывает всяко,

И ему пришла пора.

Ведь козел – драчливо-быстрый,

Бяка с нашего двора,

Забодал! Летели искры,

От кола, и – расцвела…

Железяка в смысле кола!

Искры – красные цветки!

Знают все, семья и школа,

Не поймут лишь дураки!

Вот уж было, братцы, реву:

Каганец – амбец – потух!

Чернобровую корову

Целовал в кустах пастух,

Две свиньи, в томатном соке,

В навороченном сажу,[1 - Саж – свиная хатка.]

До утра играли в покер,

А я – ржал,

и ржу,

и ржу!

Расплата

Поймали мушки паучка,

И – в темный угол:

Намяли, бедному, бока,

Связали туго!

Жужжали все наперебой:

– Любви немножко!

А он – не рыжий – голубой,

Лишь дрыгал ножкой.

Осталось мокрое пятно,

От кавалера!

Любить – увы, не всем дано,

Вот – вся премьера;

И не помог ему кинжал

На месте краха,

А я под деревом лежал,

Смеясь от страха!

Смирение мое