О сборнике

Сборник художественных произведений авторов —выпускников разных лет Минского ВИЗРУ ПВО наполнены любовью к своей Альма-матер, Отечеству и сослуживцам по училищу и дальнейшей службе.. Авторы произведений: Александр Широков, Юрий Алабов, Виталий Курильчик, Алек Хлебов, Семён Толмачёв, Александр Мамонов, Юрий Хлебовец, Владимир Никульников, Игорь Трофимов, Андрей Фролов, Владимир Белкин, Владимир Броудо, Николай Чикин.

Книга создана на основе МВИЗРОВСКОГО БРАТСТВА слушателей (курсантов) и преподавателей всех поколений. Наша дружба и память ВЕЧНЫ!

Широков Александр Михайлович

Поэт, фронтовик, заместитель начальника МВИЗРУ по учебной и научной работе, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники БССР, член-корреспондент Академии Наук БССР.

Неизвестному поэту

Где-нибудь, в какой-нибудь земле,

там, где память не уносит Лета,

надо бы поставить монумент

строчке неизвестного поэта.

Как в армейской службе рядовой

очень мало значит в одиночку,

с ротою выигрывает бой…

Так вот и в поэзии со строчкой.

Чьи стихи наш Пушкин почитал,

и кому Державин поклонялся?

А ведь тот, кто раньше их писал,

и поэтом вовсе не считался.

Пусть цветы к подножью бы несли

празднично обуты и одеты

Фантазеры и мечтатели земли,

миру неизвестные поэты.

Терзайте!

Очень долгой жизни не хочу я,

в тягость и в обузу для родных.

Я и сам уйду, когда почую,

что я стал ненужен для других.

Если не смогу я другу больше,

чем беру, ему назад отдать,

если мне для жизни дольшей

надо у кого-то занимать…

Значит, хватит. И тогда уж знайте,

от всего на свете отрекусь…

А пока могу – меня терзайте,

я за все сторицей расплачусь.

Завет друзьям

Спасибо тем, кто мог меня любить

и тем, кто меня явно ненавидел;

без первых я не мог бы в мире жить,

а без вторых я многое б не видел.

До пола мой земной поклон друзьям,

с кем бражничал, работал и ругался,

спасибо всем моим ученикам,

бог видит, с ними я всегда считался.

Но что сказать мне тем, кто был со мною льстив,

кто за меня в пирушке пьяной тосты

мог поднимать и обниматься просто,

хоть завтра был предупредительно учтив?

И этот «кто» в душе змеиный яд копил

и ждал лишь случая в меня вогнать бы жало,

хоть я ведь и его по-своему любил,

за что мне от друзей порой перепадало.

Мне случай помогал, и спала пелена,

и я увидел их в естетственном

обличьи и понял – не мои взошли тут семена,

не стали львиными их души птичьи.

Пускай семья, пускай в кармане партбилет

того же цвета, что хранимый мною,

в них ничего святого не было и нет,

лишь пустота с обычной шелухою.

То подлецы, на тыщи долгих лет-

их не исправит поздняя могила.

А то, что партия и партбилет,

так в этом то и вся подлячья сила.

Когда уйду, вот мой завет друзьям:

не дайте гроб нести таким вот людям,

не верьте лжи и их пустым словам,

они и вас когда-нибудь погубят.

Разговор с другом

Поговорим с тобою, друг,

раз мы судьбою ненадежной

вдвоем замкнули дружбы круг,

отнюдь совсем не молодежный.

И средний возраст тридцать лет,

пускай тебя он не смущает.

Я знаю, я почти поэт,

кем будешь ты – никто не знает.

Но вот итог – сейчас одни,

хоть поздний вечер догорает,

и за окном, в домах, огни

тоскливо люди зажигают.

Нам наплевать на них на всех,

раз мы вдвоем, то жизнь прекрасна.

Но вот кричишь ты, как на грех,

и возмущаешься напрасно.

Жизнь хороша – не возражай!

Мы на двоих видали много…

Но ты меня не обижай

и выбирай свою дорогу.

Мои дороги – седина,

совсем, совсем не украшенье,

но что поделаешь – война,

и то, что жив я – утешенье.

Я в жизни мало преуспел:

плохой поэт, чуть-чуть ученый.

Но мне хватало в мире дел

огнем военным опаленным.

Сегодня мы не пьем вино,

к несчастью многое так строго.

Немного нам с тобой дано—

тебе в мечтах, а мне в итогах.

Я так хочу, чтоб ты любил

России – Родины святыни;

я так хочу, чтоб честным был

и не испытывал гордыни.

Ты мал, я стар, мой милый друг,

для дружбы это мало