Искусство покоя. Захватывающие приключения в полной неподвижности
Пико Айер
Автор этой книги, известный трэвел-журналист и писатель, объездил весь мир и понял, что с него хватит путешествий “по горизонтали”: теперь он приглашает нас в самое важное путешествие в жизни – путешествие в глубины нашего собственного “я”. Нашими гидами на этом маршруте станут знаменитый бард Леонард Коэн, духовный лидер буддистов Далай-лама XIV, американская поэтесса Эмили Дикинсон и другие великие путешественники. Незаменимая книга для тех, кто хочет отправиться далеко-далеко… не тронувшись с места и не потратив ни копейки.
Пико Айер
Искусство покоя. Захватывающие приключения в полной неподвижности
© 2014 by Pico Iyer
© Максим Леонович, перевод на русский язык, 2016
© ООО “Издательство АСТ”, 2016
Издательство CORPUS ®
* * *
Посвящается Сонни Мете, который научил меня и множество других людей тому, что такое искусство, что такое покой и какая между ними связь Если я когда-нибудь снова решу найти заветное желание, то буду искать его на своем заднем дворе. Ведь если его там нет, значит, я его никогда и не теряла!
«Волшебник из страны Оз»
Предисловие
Не трогаясь с места
Солнце осыпало океан мириадами сверкающих бриллиантов, пока я вел машину прочь от побережья, в сторону пустыни. Леонард Ко-эн, мой герой с самого детства, нежно прощался с Марианной в динамиках стереосистемы, а я уже углубился в тугой клубок развязок, что душат в своих кольцах центр Лос-Анджелеса, все эти небоскребы и пробки, а затем снова вырвался в относительный простор и тишину.
Свернув с автострады, я через серию развилок добрался до узкого, совершенно пустого шоссе, которое, петляя, вело меня все выше и выше к синеющему впереди хребту Сан-Габриель. Очень скоро вся суета осталась далеко внизу. Воздух был разреженным и чистым, а Лос-Анджелес превратился в схематический силуэт из нескольких горных пиков-небоскребов на горизонте.
Недалеко от перевала (щиты, стоящие меж сосен, строго запрещали бросаться снежками) я увидел на склоне слева от дороги пригоршню хижин – буддистский центр Маунт-Болди – и зарулил на ухабистую парковку.
Здесь меня уже поджидал мужчина лет шестидесяти, сутулый и с наголо обритым черепом. Когда я вышел из машины, он отвесил мне низкий церемонный поклон и мягко, но настойчиво отобрал у меня сумку, чтобы самому отнести ее в хижину, где мне предстояло провести несколько дней. Пронизывающий ветер трепал полы его черной поношенной рясы.
Когда мы вошли в дом, мой хозяин отправился на кухню и отрезал несколько ломтей свежеиспеченного хлеба, чтобы я мог слегка подкрепиться после, как он выразился, “долгого, трудного пути”. Затем монах поставил на огонь чайник. И вдруг, хотя мы никогда прежде не встречались, предложил подыскать для меня жену, если, конечно, я в этом нуждаюсь (я не нуждался, потому что и так уже был почти женат).
В этом фейерверке сменяющих друг друга неожиданных впечатлений я все как-то не мог по-настоящему осознать, что этот небольшой человек в очках в проволочной оправе и в вязаном колпачке, делавшем его похожим на раввина, – тот самый Леонард Коэн, облаченный в “Армани” идол гламурного шика, неутомимый путешественник, чьи романтические песни и стихи вот уже тридцать лет разбивают сердца поклонников по всему миру.
Коэн поселился в этой старомодной обители, чтобы практиковать полную неподвижность, не-делание. Он работал над этой частью своей жизни, как над произведением искусства, так же дисциплинированно и усердно, как и над другими своими произведениями, более известными публике. Большую часть тех семи дней и ночей, что мы – я и еще примерно двадцать человек, молодых людей, едва разменявших третий десяток, то есть не старше дочери Коэна, – провели в обители, Джикан (монашеское имя Коэна означает “время” по-японски) просидел, не меняя позы, в пустом зале для медитаций.
В оставшееся от медитации время он занимался всякой работой по хозяйству: мыл посуду на монастырской кухне или, что бывало чаще, ухаживал за своим учителем – 88-летним настоятелем Джошу Сасаки, вместе с которым Коэн практикует не-делание вот уже больше сорока