Хроника одного полка. 1916 год. В окопах
Евгений Михайлович Анташкевич
Хроника одного полка #2
Произведения Евгения Анташкевича – новое слово в современной исторической литературе, возвращение человечности. Читатель словно ощущает теплоту, исходящую от этих страниц. Следуя за хорошо осведомленным автором, повествующим о грозных исторических событиях, чувствуешь атмосферу эпохи, переданную через точность мелких деталей, начинаешь узнавать героев, мыслить как они. Данная книга – продолжение романа «Хроника одного полка. 1915 год».
Евгений Анташкевич
В окопах. 1916 год. Хроника одного полка
© Е.М. Анташкевич, 2016
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016
© Художественное оформление, серии, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016
***
ВЫСОЧАЙШIЙ МАНИФЕСТЪ
…Нын? предстоитъ уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Намъ страну, но оградить честь, достоинство, ц?лость Россiи и положенiе ея среди великихъ державъ.
Мы непоколебимо в?рим, что на защиту Русской Земли дружно и самоотверженно встанут вс? в?рные наши подданные.
Въ грозный часъ испытанiя да будутъ забыты внутреннiя распри. Да укр?пится еще т?сн?е единенiе царя с его народомъ, и да отразитъ Россiя, поднявшаяся какъ одинъ челов?къ, дерзкiй натискъ врага. Съ глубокою в?рою въ правоту Нашего д?ла и смиреннымъ упованiемъ на Всемогущiй Промыселъ, Мы молитвенно призываемъ на Святую Русь и доблестныя войска наши Божiе благословенiе.
Данъ въ Санкт-Петербурге, въ двадцатый день iюля, въ л?то отъ Рождества Христова тысяча девятьсотъ четырнадцатое, царствованiя же Нашего въ двадцатое.
На подлинномъ собственною Его Императорскаго Величества рукою подписано:
«НИКОЛАЙ»
***
14 января 2014 г.
г. Москва
(начато)
***
Посвящаю всем моим друзьям, с которыми жил, служил и дружил, и особенно моим сокурсникам.
Умер бедняга, Ванюшка Кронштадтский (…Калужский,
Рязанский, Московский, Иркутский, Смоленский…)
Долга радимай страдал!
В этой болезни, мучительно-тяжкой
Чёрту он душу отдал.
Солдатская песня
I
В командирском блиндаже собрались все офицеры полка.
Телефонист доложил, что командир выехал утром из штаба армии, значит, скоро должен быть.
Клешня расстарался, и от полевой кухни, расположившейся в одной версте в глухом лесу, к ходам сообщений сновала двуколка, а дальше денщики других офицеров несли бачки с угощением в командирский блиндаж.
Опустились ранние декабрьские сумерки, воздух над землёй сгустился в непроницаемый балтийский туман, и только это сделало возможными ведущиеся приготовления без риска попасть под немецкие гаубицы.
Блиндаж был оборудован добротно. За два месяца, когда полк тут встал и окопался, драгуны натаскали лесу, напилили доски и построили командирский блиндаж в шесть накатов с засыпкой, с деревянным полом и обшитыми стенами; большой, подпёртый под потолок пятью в ряд толстыми брёвнами, с дощатым столом посередине, за которым могло усесться всё офицерское собрание.
В красном углу под иконами стояла рождественская ёлочка, украшенная самодельными игрушками, на потолке и по стенам развешаны еловые ветки с шишками.
Офицеры ждали командира, чтобы поздравить с повышением в чине. Об этом событии заранее и по большому секрету стало известно из штаба фронта из делопроизводства генерал-квартирмейстера. Секрет был уже, конечно, не секрет, но все усиленно делали вид, что ничего не знают, и десять дней назад, сразу после Рождества, провожали командира с актёрски равнодушными лицами.
За столом в дальнем углу под венской лампой-летучкой сидели ротмистр Дрок, ротмистр фон Мекк, доктор Курашвили и на раздаче поручик Кудринский.
Трое играли азартно, Курашвили механически, он думал о чём-то о своём, и это не осталось незамеченным. Когда доктор в очередной раз прокинулся, к нему обратился недовольный фон Мекк:
– Алексей Гивиевич! Евгений Ильич играет распасы?, а вы вместо того, чтобы скидывать, берёте его взятки. Всю игру ломаете, дьявол вас побери! Так негоже!
Курашвили поднял на рот