Пути Господни

Андрей Владимирович Кивинов

«Виталий никогда не подсаживал попутчиков. Даже если бы те предлагали щедро заплатить. И не потому, что не нужны деньги. Они всегда нужны, особенно сейчас, в кризис, когда гонорары упали почти вдвое, да и платят их с большим опозданием. И не потому, что боялся нападения грабителей, маскирующихся под случайных пассажиров. Хотя его машина и была аппетитной, и ее уже дважды пытались угонять…»

Андрей Кивинов

Пути Господни

Виталий никогда не подсаживал попутчиков. Даже если бы те предлагали щедро заплатить. И не потому, что не нужны деньги. Они всегда нужны, особенно сейчас, в кризис, когда гонорары упали почти вдвое, да и платят их с большим опозданием. И не потому, что боялся нападения грабителей, маскирующихся под случайных пассажиров. Хотя его машина и была аппетитной, и ее уже дважды пытались угонять.

Просто не подсаживал и все. Салон машины он считал своим маленьким миром, куда не хотелось впускать посторонних. У каждого человека существует место, где ему уютно и спокойно. У Виталия это салон его «ниссана». За рулем он чувствовал себя, как улитка в домике. Закрывал окна и двери, врубал музыку и отключался. От всего, кроме управления, конечно. Управлял он неплохо, десятилетний стаж без единой аварии и даже легких инцидентов. Музыку, кстати, он слушал только в дороге.

Но сегодня он изменил правилу. И даже не осознал, почему это сделал. Почти на автомате, словно опытный «бомбила». Ногу на тормоз, руль вправо. Что-то нашло. Такое случается время от времени. Сам не понимаешь зачем, а делаешь. Может, потому, что лил сильный дождь, а у голосующего не было зонта. Вернее, голосующей. И на несколько километров вперед и назад ничего, кроме темного леса. И он подумал, что, если не изменит правилу, ей придется ночевать на остановке. Время-то не раннее, попутки на этой дороге большая редкость. А автобусная остановка не самая лучшая гостиница.

Когда он подъезжал, она как-то нерешительно подняла руку. Выражение лица какое-то виноватое, словно у рефлексирующего нарушителя, пойманного инспектором ГИБДД. «Ну, пожалуйста, подкиньте, а?»

Притормозив, он опустил правое стекло. Она подбежала к машине.

– Здравствуйте… Вы мимо Светинец не поедете? Здесь рядом…

Виталий вспомнил, что табличка с названием такой деревни действительно есть на трассе. Километрах в десяти отсюда. Сама деревня чуть в стороне, и с дороги ее не видно.

– Садитесь, – кивнул он на сиденье.

– Ой, спасибо… Я только вещи принесу. Небольшой «окающий» акцент говорил, что она местная. Ей было лет двадцать, двадцать два. Рыжие волосы, убранные в тугой пучок, веснушки. Не очень правильные черты лица. Конкурс «Мисс деревня» она вряд ли бы выиграла. И даже не вошла бы в двадцатку финалисток. Нос картошкой, широкие брови. Полное отсутствие косметики и бижутерии. Фигуру оценить невозможно – безразмерный плащ, скроенный из пестрой кухонной клеенки, скрывал достоинства. Или недостатки. В общем, типичный представитель агрария из глубинки. Хотя сейчас, может, уже и нетипичный. В иных деревнях молодые крестьянки фору городским дадут.

Вещи лежали на скамье под навесом у остановки. Поношенный брезентовый рюкзак и пара хозяйственных сумок, судя по всему, тяжелых. Вернувшись, она кивнула на багажник.

– Это туда?

Виталику не очень хотелось выходить под дождь. Большим пальцем он указал на заднее сиденье.

– На пол положи. А сумки на колени. – Он сразу перешел на «ты», подчеркивая свой статус.

– Да, хорошо. – Девушка без рассуждений выполнила указание, примостившись сзади. Затем довольно сильно хлопнула дверью.

– Не надо так хлопать, – проворчал Виталик, – это не трактор.

– Ой, извините… Просто у дяди Миши «Жигули», я привыкла хлопать.

Кто такой дядя Миша, она не пояснила. Еще одна примета деревенского менталитета. Говорить об известных только ей людях так, словно их знает весь мир. «Дядя Миша на „Жигулях“? Ну конечно! Еще бы не знать?! Любого спроси!»

Виталий нажал педаль газа и перевел щетки в более интенсивный режим – дождь усилился.

– Ой, спасибо вам, – еще раз поблагодарила попутчица, – из города электричка задержалась, там на ст