Выбор

Плачет, пророчит кот-Гамаюн —

На цепь посажен, хоть и не юн.

Был бы, как надо котом-Баюном,

Его бы пускали к хозяину в дом.

Жрал бы на золоте,

За ухом гладили б,

Но не хотелось подохнуть блядью.

Зима не близко

Нет, зима уже не близко —

Здесь она, нависла низким

И шершавым потолком —

Никаких уже «потом».

Спряталась луна в овраге,

Нету в ней уже отваги

Людям души вынимать

И зверью сигналы слать.

Фенрир по лесу идет

Звезды, походя жует.

Он ничем уже не связан,

Да, и в общем не обязан

Выполнять свой страшный долг.

Просто он по жизни волк.

В среде безысходности

Сегодня вторник, а завтра будет среда

И мало кому понятно, какая это беда —

Быстрее песка сквозь пальцы, чем паровозный дым

Утекают те дни, где мы остаться хотим.

А бывает, что даже гораздо хуже, вовсе, совсем не хотим

И гоним их на хрен прочь и куда-то вперед глядим.

Это совсем уж гнилой расклад, ведь все равно ничего не видать,

А гнать то, что есть, ради того, чтоб лучшего ждать?

Это уже бред тяжелый, но в нем почти все живут,

В смысле умирают, пока совсем не умрут.

«Остановись мгновенье!» – тоже не вариант,

Мухой в янтарном миге, сам себе будешь не рад.

Нет, это все понятно, что сам ты бессмысленный скот,

Иначе в твоей бы жизни все было наоборот.

Шиворот в смысле навыворот и перманентный кайф,

Однако в собственных же глубинах ты знаешь – не вечен драйв.

То, что прет поначалу, обламывает в конце

И оставляет лишь знаки глупых страстей на лице.

Но вот, это слово сказано – вечность – искупит все.

Еще усилие воли и ты увидел ее

Сквозь тусклое стекло, но все равно сияет.

ты об этом читал так много и прочтенное вдохновляет

На веру…,

но завтра то опять среда

С ней что-то нужно сделать раз, блин, и навсегда

Вечное возвращение иначе сожрет и не поперхнется

И Ницше в гробу не перевернется.

Куда оно его возвратило?

Уже не спросишь, его уж там давно растворило

На элементы, элементарнее некуда

Такова уж природа паскуда

Всех и все подряд растворяет, что мило и что не мило,

Это все, говорят, пускали на мыло,

Якобы его поклонники —

черно-униформники.

И во всем виноват был, на самом деле, Хьюго Босс,

Но наказания, как это ни странно не понес.

А еще там была красотка Лени, потом полюбившая Африку.

Это так хитрая старая бестия отмазывалась за свастику.

Эстетика вообще страшная сила, страшнее, чем пулемет.

С этакой красотою мир совсем пропадет.

Но во вторник эстетики не случилось, и он подходит к концу

Не считать же погруженьем в эстетику поездку по Садовому кольцу

Не вечному, не бесконечному

Хоть это радует…

ЧК

Красными штанами с лампасами наградили Понтия Пилата,

все как оно и положено – от председателя наркомата.

Понтий Пилат штанам рад,

Но странная мысль: а может я гад?

Может, тот парень не виноват?

Но тут же, в ответ сам себе: мой друг,

Ты разве забыл чистоту своих рук?

Голова (проверил) – холодная, сердце – горячее —

значит все правильно, как же иначе?

Князь

Жизнь кончается внезапно,

Неизбывно, непонятно

В жалких судорогах тело,

Что давно всем надоело

И себе же самому,

Разобравшись по уму.

Все нелепо, все досадно,

И смешно и неприглядно.

Как-то пыжилось, но вот

Тленье все пережует

В глубине под слоем глин

Он останется один

Не оплаканный в народе

В пиджаке не по погоде

Сверху грязь и снизу грязь

Возвращен на место князь

Все мечтанья, хлопотанья,

На работе совещанья

Планы будущих высот

Опасения невзгод.

Побредут по этой грязи

Производственные связи

Те с кем пил, кого забыл

Все, с кем жизнь свою убил.

Московский ужас

Ходит ужас по домам

В каждом пьет по триста грамм

И идет себе по крышам

И не виден и не слышен.

А бутылочки стоят

В каждой запечатан ад.

Вместо водочки-слезы

Наливает яд гюрзы.

Так и дохнет населенье

Без надежды на спасенье…

Водка лечит что угодно

Вот и чтима всенародно

Потому-то тайный враг

С ней и не попал впросак

Точно вычислил проце