За секунду до взрыва

Екатерина Польгуева

Время – детство

Марта была самой обычной девочкой – но книгами ее отца Андрея Дабы зачитывалась вся Республика. За последний год многое изменилось – не стало папы и младшего брата Дина, и вместе с их жизнями как будто закончилась жизнь вообще – и началась война. Мир сразу оделся в белое и черное, потерял оттенки: белый снег – черная земля, белые «мы» – черные «они». Национальность стала клеймом, вчерашние соседи превратились в заклятых врагов, но это никому уже не казалось странным – ведь каждый житель Города потерял близких и родных под пулями и снарядами, пущенными с некогда соседской стороны. Марте тоже предстоят новые потери и испытания – она научится жить посреди войны, находить друзей, любить и прощать, когда виноваты две стороны и обеим одинаково больно. А еще – ценить жизнь в любой момент, а не только за секунду до взрыва. Книга – лауреат Крапивинской премии 2014 года.

Екатерина Польгуева

За секунду до взрыва

© Екатерина Польгуева, 2016

© Валерий Калныньш, оформление и макет, 2016

© Вера Коротаева, иллюстрации, 2016

© «Время», 2016

Вот бы увидеть

Вот бы увидеть, как уходит война.

Вот бы увидеть,

как счастье приходит.

Вот бы увидеть,

как поют те, кого нет,

я бы ни капельки не грустила,

я бы радовалась вместе с ними.

Вот бы увидеть

матерей без тоски в глазах.

Вот бы увидеть

детей без слез на глазах.

Эх, вот бы…

    Стоянка Ступар

    Из альманаха стихов детей «Наше поколение и наши сны» (1994–1995, школа имени Петара Кочича, город Приедор, Республика Сербская)

1. Утро

Сначала я подумала – это Дин ноет прямо у моего уха. Скучно ему, никто не обращает внимания, вот и разнылся. Уже хотела сказать, что совсем он свихнулся, будить среди ночи. Но тут я окончательно проснулась, потому что вспомнила – Дина нет. А в мире не такая уж ночь, так как разбудил меня будильник.

Впрочем, общемирового времени в природе не существует. А в Городе было семь. Будильник продолжал пищать. Я наугад хлопнула ладонью по черноте прикроватной тумбочки. Как ни странно, попала – электронный голосок смолк. Я всегда попадаю и каждый раз удивляюсь. Будильник пластмассовый, но короткое прикосновение ожгло руку, как металл на морозе. Я спрятала ее под одеяло и попыталась вернуть себе сонное спокойствие. Как бы не так. Вновь выдернула руку из-под одеяла и хлопнула по тумбочке – и опять попала. Загорелся светильник, тусклый, с пыльно-желтой маломощной лампочкой. По далекому серому потолку заметались, связываясь в узор, тени. Хотелось поразгадывать картинки, как в детстве. Но надо вставать. Теперь уж точно ничего не поделаешь.

Если я проснулась от будильника – значит, электричество есть и ночь прошла спокойно. Скорее всего. Свет – всегда проверка, если ночью не случилось чего-то пострашнее. Загорелся – надо вставать, не загорелся – есть еще надежда. Мне стыдно так думать, ведь спокойная ночь и такой же день означают, что все, в том числе и я, и брат Александр, и мама останутся живы. И что по сравнению с этим какие-то школьные тревоги!

Но контрольная по алгебре всегда остается контрольной по алгебре. Хуже и унизительнее только утреннее вставание. Хотя оно тоже беда. Середина декабря, а отопление в Городе так и не включали. И как назло, после совсем уж теплых зим, когда не то что река Синяя – искусственный прудик около нашей гимназии и не думал замерзать, выдались такие холода. Вторую неделю днем минус пятнадцать. Снега мало, и от этого еще холоднее.

Хорошо тем, кто живет в своих небольших домах. Или хотя бы в больших, но старинных, где есть печки и камины. А наша стеклянная башня-двадцатиэтажка промерзла насквозь. Я дохнула – не идет ли пар изо рта. Оказалось – идет. Когда есть электричество, можно включать обогреватели. Правда, не очень-то они нагреют нашу огромную квартиру, но хотя бы одежда по утрам не будет сырой и промерзлой. Однако мама включает их редко, когда уж совсем невмоготу. Дорого, говорит.

Некоторые думают, что спать в одежде теплее. Но это не так. Если у тебя есть большое хорошее одеяло, в которое можно завернуться, гораздо теплее спать раздетым