Мать
Василий Васильевич Брусянин
Опустошённые души
«Свечи на ёлке догорели и потухли… Особенно долго почему-то догорала одна свечка, розовая… А дети кричали:
– Мама!.. Мамочка!.. Смотри, розовая свечечка всё горит…
Анна Николаевна смотрела на догоравшую розовую свечку и молча о чём-то думала.
Но вот и тонкий, обуглившийся фитиль розовой свечечки перегнулся, моргнул раза два-три блестящей искрой и упал на еловую ветку, и потух…»
Василий Брусянин
Мать
(Новелла)
Свечи на ёлке догорели и потухли… Особенно долго почему-то догорала одна свечка, розовая… А дети кричали:
– Мама!.. Мамочка!.. Смотри, розовая свечечка всё горит…
Анна Николаевна смотрела на догоравшую розовую свечку и молча о чём-то думала.
Но вот и тонкий, обуглившийся фитиль розовой свечечки перегнулся, моргнул раза два-три блестящей искрой и упал на еловую ветку, и потух…
Старшая дочь Анны Николаевны, Наденька, вздохнула, прижалась к матери, обвила её за шею руками и тихим и робким голосом спросила:
– Мамочка!.. Ты говорила, что папа приедет, когда зажгут ёлку, а он не приехал?..
К Анне Николаевне и Наденьке подошёл Серёжа, светлокудрый мальчик с серыми глазами.
Он пристально и испытующе смотрел в лицо матери и ждал ответа…
– Милочки мои, верно папе нельзя было, он и не приехал…
Она говорила и прятала от детей глаза.
– А когда же он приедет? – капризным голосом спросил Серёжа, и глазки его блеснули слезами… – Мама, когда же он приедет?.. – повторил он вопрос, видя, что мама замешкалась с ответом.
– Скоро, милый, он приедет… скоро… Идите спать, пора… Няня расскажет вам сказку, а завтра вечером мы все поедем на ёлку к Юре и Юлечке… Помните вы Юлю и Юрочку?..
Анна Николаевна долго говорила о Юле и Юрочке, вспоминала о минувшем лете в Финляндии. Говорила о море и горячем песке, по которому все они ходили босыми ногами.
Она отвлекла внимание детей от жгучего вопроса об отце, и те успокоились, покорно выпили по кружке молока и ушли с няней в спальню.
Анна Николаевна поцеловала их в постельках, прикрыла одеялами, а старая няня уселась у детских кроваток и тихим и ласковым голосом начала рассказывать сказку-выдумку, красивую выдумку, непохожую на жизнь со скучными долгими днями и тёмными глухими ночами.
Анна Николаевна и сама была готова слушать эту сказку-выдумку, чтобы забыть о жизни. Но простоватое старческое лицо няни смутило её. В самом деле, разве же может эта простоватая женщина успокоить её своей сказкой-выдумкой?..
Она осторожно поднялась, взглянула ещё раз на милых деточек, вышла из детской, плотно притворив дверь, и чрез столовую прошла в кабинета мужа.
Недавно здесь горели на ёлке свечи, яркими бликами играя на позолоте ёлочных украшений. В комнате было светло и весело. Старая няня играла на гармонике «Казачка», а Наденька и Серёжа плясали и так смешно притопывали своими крошечными, толстенькими ножонками.
Она сидела в большом кресле у письменного стола мужа, читала газету и вслушивалась в игривый мотив гармоники и слушала, как дети отбивали ножонками такт и плясали.
Пёстрый газетный листок с пёстрыми фактами жизни не остановил её внимания. Она осмотрелась по сторонам. Обвела глазами комнату, засмотрелась на письменный стол мужа. И этот стол был таким же, каким был и в рождественский вечер прошлого года, когда муж был дома.