Городские сны (сборник)
Александр Александрович Станюта
Город на всех ветрах жестокого ХХ века; судьбы родителей героя в 30-е и военные годы; оккупация и убийство в Минске гитлеровского наместника Кубе; послевоенная жизнь – главные темы в романе «Городские сны», где прошлое и настоящее причудливо соединяются, рождают воспоминания, рисуют забытые образы, заставляют по-новому осмыслить происходящее.
Сцены и настроения минской жизни конца 40-х и 50-х годов отражены в рассказах цикла «Трофейное кино».
В цикле «В окне сцены» запечатлены воспоминания о культовых фигурах XX века: Владимире Высоцком, Андрее Тарковском, Артуре Миллере и других, с кем посчастливилось лично встречаться автору книги.
Александр Станюта
Городские сны (сборник)
© Станюта А.А., 2009
© Оформление. ИПА «Регистр», 2013
Городские сны
Глава первая
Пост № 1
I
Ночью листва перед окном гостиницы соломенно шуршала. Он просыпался часто, поворачивался к окну со шторой из пластмассовых пластинок. Лунный свет просачивался сквозь них на пол, ложась полосатой дорожкой, какие рисуют на уличном асфальте в местах переходов. И постепенно снова начинали слышаться обрывки знакомых фраз.
Опять он втягивался во вчерашний разговор, и что-то заставляло опять прослушивать чужие и свои слова. Они сначала повторялись, путались, потом все становилось связным и отчетливым, будто ушедший вечер только начался. Казалось, даже чувствовался холодок пахнущего электротоком воздуха в вестибюле станции, когда он оттуда пошел к гостинице.
На ступенях по привычке, появившейся за эти командировочные дни, он замедлил шаг, разглядывая холл через большие стеклянные двери: лица и силуэты, жесты, мигание кнопок лифтов и свет плафонов, слегка притушенный табачным дымом, – все полно вечерних настроений скорого отъезда или приезда, ожидания, встреч, короткого безделья или скрываемой озабоченности.
Одновременно он видел в отражении стекла себя, высокого, сутуловатого, легко проходящего то ли мимо, то ли сквозь людей, заполнявших холл.
– Кого высматриваете, Сергей Александрович?
Он обернулся и увидел Игоря, прикуривавшего от зажигалки. Игорь затянулся и сказал:
– Ну, что, вечернюю нашу программу знаете?
Знаю, подумал он. Видно, без этого не обойтись. Воскресный вечер в чужом городе и молодой сосед по номеру. Острить, разглядывая меню в ресторане, курить, пока подадут, потом слушать, стараясь сохранять заинтересованный вид. Скорее всего, Игорь опять заведет про нудоту редакционного дурдома в своем Свердловске, который уже Екатеринбург, – еще и утром начинал – и про журнал в Москве, куда хочет устроиться любой ценой. Он так и говорил:
– Любой ценой, буквально. Ну не могу я больше, покрутившись тут, в Москве, потом опять отваливать в вонючую свою газетку-газетенку на периферию. Свердловски там или какие-нибудь кировы, калинины, как их не переименовывай, – эта совковая планета и планида вот уже где мне, поймите, – Игорь приставлял ребро ладони к горлу. – И на фиктивный брак пойду ради Москвы, а что?
Теперь же он спросил вдруг:
А вы не против, если я приглашу к себе какую-нибудь… ну мадам?
– Я есть хочу.
– Тогда давайте вас накормим, только не здесь, тут дорого и долго. А потом посмотрим. Поехали?
В метро было свободно. Игорь легко, по-спортивному стал сбегать по уходящему вниз эскалатору, и ему тоже пришлось поспешить.
– Я знаю одну закусочную – дешево и пальчики оближешь, – сказал Игорь.
II
Теперь они шли возле Исторического музея. Шум вечерних улиц становился глуше, громче слышались шаги прохожих, а туфли Игоря цокали подковами на каблуках четко и размеренно.
Вышли на брусчатку Красной площади. Впереди, у мавзолея темнела небольшая толпа.
– Смотрите, – улыбнулся Игорь, – опять открыли, как на заказ, для нас с вами. Пошли?
Они подошли к людям в конце недлинной очереди. Темнолицые мужчины и женщины в бурнусах, в платках и чалмах.
Давайте пристроимся – и вместе с ними. Ну, типа переводчики мы или что-то вроде…
– Не пойду.
– Ну почему? Когда теперь еще просу