Вся беда от стыда
Иван Иванович Лажечников
«Сцена представляет английский сад; вправо беседка; перед нею садовые скамейки и несколько стульев; влево площадка под древнею липою, обставленная кругом скамейками; от нее, между кустами и деревьями, вьются в разных направлениях дорожки; впереди решетка садовая, примыкающая к богатому господскому дому; за нею видны луга, по которым извивается река, и село на высоте. Подле беседки, на ветвях деревьев, висят две епанчи, бумажный венец и шлем.…»
Иван Лажечников
Вся беда от стыда
Драма в пяти актах
Действующие лица
Софья Андреевна Виталина, богатая помещица.
Наталья Ивановна Гориславская, воспитанница ее.
Петр Сергеевич Леандров, помещик.
Сергей Петрович Леандров, сын его, отставной офицер.
Владимир Николаевич Ипполитов, приятель его.
Саша Полетаев, племянник Леандрова, 16 лет.
Флегонт Парфеныч Мухоморов, купец 2-й гильдии и частный адвокат, бывший отпущенник Виталиной.
Павел Флегонтыч, сын его.
Марья Семеновна Медовицына, компаньонка Гориславской (фантастически одета).
Гусынин, откупщик.
Гусынина, жена его.
Соломон[1 - В оригинале Саломон (Ред.)], еврей.
Рахиль, Ревекка } малолетние дочери его.
Полицейский чиновник.
Гости у Виталиной, на даче.
Гости у Гусынина, на вечере.
Банников, отставной приказный.
Сокова, мещанка.
Слуги Виталиной, Леандрова и Гусынина.
Крестьянские девушки.
Действие в подмосковной даче и в Москве.
Акт I
Сцена представляет английский сад; вправо беседка; перед нею садовые скамейки и несколько стульев; влево площадка под древнею липою, обставленная кругом скамейками; от нее, между кустами и деревьями, вьются в разных направлениях дорожки; впереди решетка садовая, примыкающая к богатому господскому дому; за нею видны луга, по которым извивается река, и село на высоте. Подле беседки, на ветвях деревьев, висят две епанчи, бумажный венец и шлем.
Явление I
Сергей Петрович и Ипполитов.
Сергей Петрович. Нет, мука неизвестности сделалась для меня невыносима. Нынешний день судьба моя должна решиться: я передал ее отцу и другу.
Ипполитов. Просто, братец, мы попали на остров Калипсин. Какие субретки – что твоя богиня! Сам Ментор твой – и, как ведаешь, переодетая Минерва в образе смертного – едва не потерял рассудок; спасло только сантиментальное путевое впечатление розовыми перстами. (Показывает на щеку.) От нимфы перескочил я опрометью к какой-то дуэнье и от нее узнал многое для тебя интересное. Слушай же. Во-первых, Натали, хоть и называет Виталину «maman», не дочь ее.
Сергей Петрович. Допотопная новость! В первый день знакомства с их домом я узнал это.
Ипполитов. Я хотел сказать, Гориславская не дочка ее… даже… и по другой линии.
Сергей Петрович. О! и в этом не сомневаюсь.
Ипполитов. Жаль, братец, очень жаль! Знаешь, этак интереснее… громче… романтически… кабы она была дочь какой-нибудь графини и знаменитого музыканта… пожалуй, импровизатора… Родилась, например, на Сергиевских водах или в Баден-Бадене… А теперь… не взыщи – ведомо да будет тебе: она – истая дочь какого-то чиновника 14 класса. Каково будет твоему геральдическому коню сделать этот скачок?
Сергей Петрович. Беда какая! Я дам ей свое имя; мой герб будет ее гербом. Она образована как нельзя лучше, и не пристыдит меня в обществе. Ты знаешь меня: мне нужна добрая, избранная сердцем подруга; отцу моему нужно все, что только мне хочется, а пересуды людские я и в грош не ставлю. Не мне охота жертвовать им своим счастьем.
Ипполитов. Надо, однако ж, сказать в пользу Гориславской нечто, что составляет ныне все. Виталина дает за своей воспитанницей два каменных дома в Москве, несколько десятков тысяч деньгами и пятьсот степных душ, чистых, как стекло, то есть незаложенных и не припадающих к господскому магазину. Боже, какая благодать! С таким приданым и дочь цаловальника завидная невеста.
Сергей Петрович. Торговые виды всегда были от меня далеки, тем более нынче. Впрочем, хоть состояние моего отца независимо в полном значении этого слова, не худо на черный день и запас. Может быть, у Натали есть бедные родственники…
Ипполитов. Отец и мать ее померли. Но готовься к посещению ден