Перекошена, да тенью брошена

Перекошена, да тенью брошена,

Оборотной души сторона,

Вся изъедена, да изношена,

Уж не стоить тебе и рубля.

Нет величия, приукрашено,

Что забыл я здесь не пойму,

Слишком шибко я жизнь растрачивал,

Да вернуть ничего не могу.

Переполнены, да бездушные,

Видятся мне города,

От искупления до удушья,

Меня в них ожидала судьба.

Мне б к взъерошенной, неухоженной,

Пусть жизнь в деревне нынче строга,

Поля-пашнями, да все скошено,

Золотые стоят стога…

Ты не бейся так, сердце, неистово

Ты не бейся так, сердце, неистово

Да с ума голова не сходи,

От молодецкого веселого свиста,

Не бейся так сильно в груди.

Опадет лист золото-берёзовый,

Я рубаху надену, да пойду помогать,

И в полях, где закат встречу розовый,

Буду хлеб для страны собирать!

Так ликуй же дух ты русский,

Молодецкий раздайся свист,

Рюмку выпью я без закуски,

Я поэт, а не артист…

Ой вы травы высокие, навеваете грусть

Ой вы травы высокие, навеваете грусть,

Мне бы прилечь средь вас, да руки раскинуть,

Чтоб вдыхать запах полей твоих, матушка Русь,

И душе, что Русской зовется, никогда не погибнуть.

Сохранить все наследие наших земель, на века,

Воспевать тебя в песнях народных от края до края,

И жить, и любить тебя – Родная земля,

И молвою по свету везде тебя прославляя.

Ой вы дали широкие, от запада и до востока,

Реки силой своей наполнили земли страны,

По колосьям, что в золото бьют, проведу я рукою,

Я влюблен в твое небо и звуки твоей тишины.

О Вас теперь вспоминать невозможно

О Вас теперь вспоминать невозможно,

Все нити тех дней оборвали ветра,

Перемены принесшие так неосторожно,

Мою былую жизнь изменив навсегда.

О Вас я не вспомню перед смертью,

Да и Вам обо мне вспоминать дороже,

Чем молчать и хранить у сердца,

О том, что помните того юношу тоже.

Вот и снег сошел, и теперь не узнать,

Ходил ли кто на могилу,

И под сердцем портрет держать,

Незнакомца – как свою половину.

Не боли душа, хоть не напрасно

Не боли душа, хоть не напрасно,

Не кипи молодецкий ум,

Да я жил порой безобразно,

Да передумал не мало дум.

На своем веку мне хватило,

Напиваться и курить табак,

Иметь женщину, что любила,

Да потерять это все, как дурак.

И без дельно брожу по дорогам,

Может кто еще помнит поэта?

Того, что умен был не по срокам,

Да которого давно уже нету.

И хоть тень бродит повсюду,

И пытливо болит душа,

Я приветлив в любую погоду,

Главное – чтобы дышать.

Я Московских не знаю улиц

Я Московских не знаю улиц,

Где бы ни был я счастлив и пьян,

Где б не встретил приветливых лиц,

С которыми не разделил стакан.

По московским трамвайным путям,

Я шагаю под ноги смотря,

И не важно, что вслед кричат,

И просят поберечь себя.

Я в Московских переулках дышал,

Запахом первой весны,

Я московским деревьям шептал,

Не удавшиеся свои стихи.

И не стать городу серым пятном,

Москва будет всегда золотая,

Даже если насквозь дождем,

Своим теплым меня поливала.

Сверкают мысли алмазами

Сверкают мысли алмазами,

В усталой голове моей,

Вот так бы и продать их сразу,

Не жалко, лишь бы скорей.

Промедлишь и будет поздно,

Их нести на базар,

И протягивать их буду нервозно,

Парочке московских катал.

Они им цену накрутят,

Продадут, иль оставят себе,

И за столом игральным закурят,

Примеряя в своей голове.

Я надену потертый пиджак

Я надену потертый пиджак,

И от пыли штаны отряхну,

Причешусь кое-как и в кабак,

Там я в чувство себя приведу.

А напившись гулять по бульварам,

И романсы распевать до утра,

Придаваясь этим забавам,

Так же как и вчера.

Днем, где-нибудь в парке вздремнуть,

А под вечер надеть пиджак,

И от пыли штаны отряхнуть,

Что б отправиться снова в кабак.

Не смотри с укором, будто не родная

Не смотри с укором, будто не родная,

Как не стараюсь нормально жить,

Голова моя молодая, дурная,

Способна лишь есть и пить.

Я стихов не писал лет восемь,

А теперь уж не знаю смогу ль?

Это раньше влюблен я был в осень,