Осада

Иван Алексеев

Дружина особого назначения #5

Русь в беде. Король Стефан Баторий, прозванный в Европе «Непобедимым», осадил город Псков. Под стенами псковского кремля встало лагерем многотысячное войско, устроенное и вооруженное по последнему слову военного искусства. В бой рвется воинственная польская шляхта, немецкие пехотинцы-ландскнехты, шотландские конники-рейтары, да и вообще наемники со всей Европы. Готова заработать во всю мощь всесокрушительная осадная артиллерия. Ни много ни мало вся Европа ополчилась против государства Российского. Кажется, что дни Пскова сочтены. Но надежда есть. В свое время в поморских лесах был создан воинский стан. В нем, по примеру древней Спарты, воспитывали воинов, способных в одиночку противостоять многочисленным врагам. На счету «дружины особого назначения», воспитанников Лесного Стана, немало славных дел: и явных, и тайных, и на своей земле, и за пределами отечества. Но сейчас предстоит, возможно, главное дело жизни – отстоять Псков. Никак нельзя пустить интервентов вглубь России, нельзя дать жечь и разорять города русские.

Иван Алексеев

Осада

© Алексеев И., 2014

© ИК «Крылов», 2014

* * *

Красиво идут! Дюже красиво! Аж мороз по коже, – прошептал Ванятка на ухо напарнику.

Степа лишь коротко кивнул в ответ, поднес палец к губам, дескать, молчи и наблюдай!

Они лежали в густых кустах на краю невысокого обрыва, крутой песчаный склон которого переходил в пологую равнину. На равнине, покуда хватало глаз, простирался сосновый бор. Вдоль опушки бора, почти под самым обрывом, пролегала неширокая торная дорога. По ней сплошным потоком двигались войска.

Хотя небо было покрыто серыми тучами, набухшими прохладным августовским дождем, шлемы пехотинцев, стволы их мушкетов и широкие лезвия алебард, кирасы всадников, казалось, притягивали солнечные лучи даже сквозь хмурые тучи. Доспехи и оружие грозно сверкали на фоне темного бора. Яркие шелка камзолов и шаровар, желтые, оранжевые, пунцовые и голубые, словно бы сами светились изнутри, как светятся в сумерках окна княжеских теремов, сделанные из затейливых разноцветных стеклышек. У каждой роты, двигавшейся четким прямоугольником, составленным из удивительно ровных колонн и шеренг, камзолы были своего особого цвета.

На дороге показались орудийные запряжки. Степа принялся загибать пальцы, считая орудия, но пальцев обеих рук, конечно же, не хватило, и он разжимал уже сжатые кулаки, вновь возобновлял счет, жестом велев Ванятке отмечать на своих пальцах каждый десяток. Наконец запряжки прошли, и опять показались всадники. Только кирасы и шлемы на них были уже не просто стальные, а золоченые, и у каждого за спиной прикреплены белые лебединые крылья. Над головами крылатых всадников реял богато изукрашенный штандарт, а в середине их колонны двигалась, не соблюдая строя, группа кавалеров, восседавших на породистых и стройных, но разномастных лошадях. Кавалеры эти вместо доспехов были разодеты в кружева и бархат.

– Все, уходим! – шепнул Ванятке Степа, и бесшумно пополз прочь от края обрыва назад, в кустарник, покрывавший холм.

Отползя на достаточное расстояние, разведчики поднялись и побежали к одинокой старой сосне, росшей на самой вершине холма.

– Полезай, зажигай дымы, – скомандовал Степа.

– Уверен? – на всякий случай спросил Ванятка, ставя ногу на сомкнутые ладони напарника, подсаживающего его на нижний сук.

– Уверен. С ними сам король. – Степа мотнул головой в направлении дороги, вслед нестройной группе разодетых всадников, окруженной крылатыми гвардейцами. – Видал я его в позапрошлом году под Полоцком.

Ванятка взобрался на вершину сосны, достал из прикрепленного на поясном ремне кожаного кошеля огниво, воспламенил трут, зажег смолу в висевшей на ветвях берестяной корзине. Отстраняясь, насколько это было возможно, от столба поднявшегося вверх черного дыма и протирая слезящиеся глаза, он принялся пристально глядеть на север. Через пару минут там, вдалеке, тоже поднялся к небу дымный столб. Ванятка вздохнул с облегчением, проворно принялся спускаться вниз. На последнем суку он повис н