5/1

1

был ч-к некий

что построил дом и оградой его обнёс

непроницаемой взгляду и звуку

забыл, что если сказано было однажды

заутра услыши глас мой, заутра предстану Ти, и узриши мя

то и отвечено будет однажды

заутра услыши глас мой, заутра предстану ти, и узриши мя

2

яко начатки дня нашъ

насадителю предрассветных видений

мир приносит Ти молитвы

и хуления, и всяческое рассветное

бормотание бранное и прочие инвективы

3

се – дворник —

хозяин сна моего

ночного

сторож беспокойства моего

дневного

непредсказуемый укротитель

осенних листьев

«четвёртый день поста: водка только в чистом виде…»

четвёртый день поста: водка только в чистом виде

сыр и вино неуместны и тут же оказываются

«за бортом»

он говорит: у нас контракт хороший

говорит: контракт надолго – спасибо небу и продюсеру

ребята рады – говорит

(он говорит и ему тяжело

называть её юлией —

не женой)

справа ветер щекочет вязы

и холодит мокрое

пятно на рубашке

«имена стираются…»

имена стираются

остаются лица…

точнее

гипсовые маски-выражения

эмоций

и чувств:

немое огорчение

немое порицание

в плотности чужих губ стыд мой

<…>

когда-нибудь сын

думая о матери не вспомнит имени

лишь выражение благодарности и покоя

последнего

прощания

прощения

«мама я болен…»

мама я болен

сегодня у меня выросли погоны —

такие грубые наросты с пробивающимися бородавками

и кажется

я – кажется – даже точно помню

и могу воссоздать ощущения —

без них мне было довольно неплохо:

– мне было комфортно

– мне было уютно

– даже к свисающим вдоль этого тела рукам: правой и левой – я относился с одинаковым

безразличием

welcome to the club hunny

welcome to the club

я болен

мама – но что

делать

когда попросят выбрать форму?

4/2

Маленькое яблоко (письмо)

…и будто бы это Нью-Йорк, сморщившийся от ветра и сжатый горами,

подхваченный волной, втиснутый в центр континента —

нарушение пространства и времени. Моё Маленькое Яблоко —

средоточие Азии, европейски тошнотно терпимое

к религиям, бездомным, попрошайкам и поэтам.

Будто Маленький Гарлем, теснимый стеклянными колоннами замка

доктора Зло – сияющими ракетами над Манхэттеном. Осень —

здесь – пахнет морем. Тельняшки (драные), радость (пьяная).

За обшарпанным домом [престарелых] рядом с галереей искусств

играет джаз, и панки блюют смесью портвейна и яблок.

Жители Восточной и Западной стороны, сокрушённые необходимостью

прошедшего времени, – гордо – приезжим: «Кандиль, апорт… О-о-о, апорт…»

Жители Маленького Бродвея рассказывают, как обманчив ландшафт.

Обитатели Маленького Бронкса чинят прохудившиеся крыши, на чердаке

хрипит магнитофон: «Жизнь в полицейском государстве».

Пока экспаты выгуливают соотечественников в горном парке:

Маленькое Яблоко – на ладони, покрытое дымной плесенью.

С крыши города не видно, как я прогуливаюсь

по скверу, как на меня смотрит бронзовый Махатма —

задрав подол сари, переступает невидимый ручей…

Цусима

старший лейтенант 18 отряда миноносцев третьей эскадры

Японского соединённого флота

Хироши Миямура провожает майский морской закат

кажется: майский морской закат ещё никогда не был таким

думает: возможно – уже не будет

вспоминает 1896 год: поход в кино – впервые

он увидел людей на простыне (ещё не познав простыней)

людей, выходящих с завода братьев Люмьер: в их лицах

читалась нынешняя война, читалась

кровь, что будет пролита в столице противника, читалась

кровь, что прольётся ещё

бессилие, бессмысленность и бесстрашие

послезавтра, когда Миямура

выживет – возможно – вернётся героем

в душном кинозале он будет

смотреть в лицо последнего рабочего, покинувшего завод —

того, что испортил композицию, что вышел

без пиджака, велосипеда и – самое главное – без шляпы

как —

как он посмел?

Заговор против дулевейля (черновик революционной песни)

ой-ли так-ли дуй-ли вей-ли

а не всё ли равно ли?

век бросается на цели

а цели уходящие

а цели молятся

богородица уведи на