Всемирная история в анекдотах

Феликс Давидович Кривин

История в анекдотах

Феликс Кривин – один из известнейших советских писателей-сатириков.

Книга об истории развития человечества, написанная живым, юмористическим языком поведает о том, как же на самом деле происходили исторические события с древнейших времен до наших дней. Ее прочтение позволит читателям еще раз с улыбкой взглянуть на наше прошлое и настоящее. Именно такая оценка прошлого позволит и в настоящем видеть светлые и радостные стороны нашей жизни. Например, вот что на самом деле произошло при убийстве Цезаря: «Не хотелось бы никого обидеть, но Брут по-латыни означает дурак. Поэтому предсмертное восклицание Цезаря: «И ты, Брут!» – по сути означало: «И ты, дурак!». Или: «Господи, а я-то считал тебя умным человеком!»

А возможно, и с некоторым обобщением: «Ну разве можно быть Цезарем, живя среди таких дураков!»

Феликс Кривин

Всемирная история в анекдотах

На базаре времени вечно одно и то же: споры, ссоры, швыряние шапок о землю. Старики пытаются прошлое продать подороже. Молодым не терпится будущее купить подешевле.

Всемирная история в анекдотах

Раздел первый

Анекдотические доисторические времена

Вот интересно: кого бы выбрали обезьяны, если б выбирали из своей среды человека демократическим путем?

    Анек Дот, наследник Геро Дота

Любовь к питекантропу

Когда все питекантропы поднялись в своем развитии на более высокую ступень, главный питекантроп остался на прежней ступени. Никто ему не сказал, что нужно подняться выше, а сам он об этом не догадался, поскольку был уверен, что и без того занимает высокое положение. Когда все твердят, что ты самый мудрый, самый эрудированный, поневоле привыкаешь, что с этой стороны у тебя все в порядке: со стороны умственной можно себя не развивать.

И женщины подбавляют восторга:

– Ах, питекантроп! Какой ты! Какой! – И добавляют что-то свое, сугубо женское.

Но все чаще женщины поглядывали на других и видели их преимущество по сравнению с предметом их верноподданной страсти. А мужчины все чаще задумывались: а с какой стати? Они отдают ему лучших женщин, лучшие плоды своего труда, а результата никакого. По-человечески еще никто не живет, да и черт с ней, с человеческой жизнью, если при ней придется вот так вкалывать на дядю, пусть даже на дядю питекантропа. Так мужчины подумали и отправили питекантропа на заслуженный отдых. Хотели отправить на вечный, но не те уже были времена. Выделили ему отдельную пещеру, у входа поставили троглодитов – охранников – то ли его охранять от общества, то ли общество от него охранять. А вместо него избрали коллективное руководство.

Сидят, соображают, куда дальше двигаться. Один говорит: «Надо строить первобытный коммунизм». Другой говорит: «Надо строить первобытный социализм». Третий говорит: «Надо строить первобытный капитализм». Стали пробовать и то, и другое, но выходит что-то не то.

Первобытный получается – коммунизм не получается. Первобытный получается – социализм не получается. А уж капитализм получается такой первобытный, что его еще питекантропы считали пройденным этапом.

Женщины говорят:

– Лучше было при питекантропе. При нашем любимом питекантропе. Тогда мы хоть одного кормили, а теперь вон какую ораву надо кормить!

Где-то раздобыли портрет питекантропа. Ходят, размахивают портретом, требуют возвращения к единоличной власти.

Коллективные руководители объясняют: обратной дороги нет. Но куда вперед идти – тоже не знают…

Самый длинный африканский анекдот

Австралопитек жил в Африке. Место хорошее, никто не говорит, но австралопитек как-то не чувствовал себя дома. То и дело кто-нибудь да спросит:

– А почему, собственно, вы живете в Африке?

И нечего ответить. Действительно – почему?

Как-то так сложилось, что он родился в Африке. Хотя и австралопитек. Африка его родина, понимаете?

Нет, никто этого не понимает.

И стал австралопитек замечать: не любят в Африке австралопитеков. Почему не любят? А просто так. Просто потому, что они австралопитеки. Дети домой приходят в слезах: с ними не хотят играть, обзывают австралопитеками. Жена пойдет за продуктами и вернется ни с ч