Зачем?
Елена Вячеславовна Черникова
Роман «Зачем?» написан Еленой Черниковой по документам настоящего времени. Книга выходит в мир, в котором заявленная тема – бессмертие и его актуальные последствия – обсуждается тихо, но всеми. Автор вносит в глобальную проблему православное представление о возможных эффектах эпидемии телесного бессмертия для здоровья людей, пребывающих на разных иерархических уровнях духа.
Елена Черникова
Зачем?
Лучи того, кто движет мирозданье,
Всё проницают славой и струят
Где – большее, где – меньшее сиянье.
Я в тверди был, где свет их восприят
Всего полней; но вёл бы речь напрасно
О виденном вернувшийся назад;
Затем что, близясь к чаемому страстно,
Наш ум к такой нисходит глубине,
Что память вслед за ним идти не властна.
Данте. «Божественная комедия». «Рай». Песнь первая
Наша родина – Россия.
Оттого всё и вышло.
Слушайте.
В этой странной истории – ни виноватых, ни правых. Она произошла только ввиду пришествия третьего тысячелетия от Рождества Христова.
Дело в том, что когда на человечество наступил двадцать первый век, на Земле начало твориться что-то жуткое. Слушать новости стало страшно; все потихоньку привыкли к сводкам катастроф, спискам жертв, сметам на восстановление безвозвратного и прочим гадостям. Где не сгорело, там утонуло; кто не разбился, того задавило. Большинство поэтов написали прозу. Музыка становилась непостижимо абстрактной, знахарство – генетическим, мировые конфессии – растерянно-непримиримыми. Количество глянцевых эротических журналов превысило предельно допустимую концентрацию, их суммарный доход стал сопоставим с прибытком от торговли пистолетами: покупательницы погрузились в пряные фантазии. Среди состоятельных мужчин разгулялся синдром менеджера[1 - Синдром менеджера – многообразные фобии, зачастую сопровождаемые печальным бессилием. – Здесь и далее примеч. автора.], среди несостоятельных – вялотекущее политиканство вкупе с печально-регулярным постинтоксикационным синдромом[2 - Постинтоксикационный синдром – похмелье.]
Дети в школах задавали учителям абсолютно бытовой вопрос: «Скажите, пожалуйста: если Бог есть и он добр, то почему творится такое?» Учителя боялись ответить правду, что всё по заслугам и что каждый выбирает по себе.
С особой уверенностью в своих силах работали только историки, особенно египтологи. Книги с безапелляционными заголовками типа «Тайны пирамид открылись» продавались тоннами – как в переводах, так и без. Инженеры, некогда обслуживавшие ближний и дальний космос, бездельничали и покупали египтологические книги, строили из них домашние пирамидки, мумифицировали дохлых кошек и затачивали бритвы. Все паранауки обещали приход новых энергий, особенно духовных. Теоретическая физика взяла тайм-аут ради осмысления новейших открытий практической мистики. Английских фермеров под страхом громадного штрафа обязали обеспечить поросят игрушками, чтобы до конкурентоспособного свинства молодняк развивался полноценно. Чемпион мира по шахматам проиграл суперкомпьютеру, но в интервью пообещал тележурналистам, что белковый шахматизм еще скажет свое слово.
– Папа, а что такое белковый шахматизм? – спросил десятилетний сын Василий у профессора-языкознатца Ужова, недоумённо глядя в телеэкран.
– Это он про себя, любимого, – горько усмехнулся отец, тоже вздрогнувший от чемпионовой речи. – Раньше шахматисты были людьми, а теперь, видишь ли, белковые… козлы.
Последнее слово профессор сказал очень тихо, но пытливый ребенок расслышал.
– А этот год – козлиный! – деликатно перевёл на другую тему сын. – И овечий.
– Словом, стадо, братец, не дремлет, – непонятно отреагировал отец.
* * *
Пришла с работы мама, доктор генетики, выключила телевизор и пригласила домочадцев ужинать. Сели на кухне.
– У нас назрела сенсация, – сообщила она Ужовым, отцу и сыну, мрачно рассматривая натуральные телячьи котлеты, источавшие аромат мирного пастбищного мяса, без добавок прогресса.
– У нас в стране или у вас в институте? – уточнил языковед.
– На Земле, – ответила женщина несчастливым голосом и с отчаянным наслаждением проглотила нежно пахнущий чесночком кусочек к