Настойка мухомора для босса

Ольга Черных

«Яркий свет лишь на мгновение ударил в лицо, когда направили в ее сторону луч фонаря. Дана ощутила сильный толчок в спину и, споткнувшись об порог, едва удержалась на ногах. Длинный коридор и непривычный запах. Так пахнут новые сосновые доски, пропитанные свежей смолой…»

Ольга Черных

Настойка мухомора для босса

«На будущее можно воздействовать, потому, что оно еще не осуществилось…»

    (Терри Гудкаин)

Яркий свет лишь на мгновение ударил в лицо, когда направили в ее сторону луч фонаря. Дана ощутила сильный толчок в спину и, споткнувшись об порог, едва удержалась на ногах. Длинный коридор и непривычный запах. Так пахнут новые сосновые доски, пропитанные свежей смолой.

«Гроб? Почему такой большой?» – мелькнула в голове странная мысль.

От этого стало не по себе. Здесь был еще кто-то. Она оглянулась. У двери за столом сидели люди. Полумрак надежно скрывал их лица. Кожей чувствовала, что ее изучают. Молчаливое внимание не предвещало ничего хорошего, отчего легкий холодок пробежал по спине. Даже в воздухе витала опасность.

Из темноты послышался слабый стон. Замерла, прислушиваясь, и подалась туда.

Верзила, сидевший ближе, лениво выбросил руку вперед и, цепко ухватив ее за запястье, дернул на себя. Горячие пальцы жгли кожу. Второй громко хмыкнув, лениво поднялся из-за стола. Табурет, отброшенный ногой, шумно отскочил в сторону. Слегка покачиваясь, он пошел в темноту. Остановился, издал дикий воинственный клич, подпрыгнул на месте и пнул ногой… еще и еще… Наверное, так самозабвенно бьет по мячу футболист. Боль и стоны беспомощной жертвы распаляли, а запах свежей крови с каждым ударом все больше превращал его в яростное животное.

Ей хотелось закричать, броситься вперед и закрыть собой истерзанного человека, но ноги не слушались. Казалось, они приросли к полу. Она открывала рот, но слова, беззвучно слетавшие с губ, тонули в темноте.

Противная потная рука, вцепившаяся клещами, настойчиво тянула ее непослушное тело ближе. Неизбежность. Ужас навалился всей тяжестью, отчего стало трудно дышать…

Вдруг все изменилось. Свет погас. Железная хватка верзилы ослабла, и он резко отпустил руку. Она упала на пол. Резкая боль пронзила плечо. В ушах отдавался звук закрывающейся двери, но вскоре все стихло. Приподняла голову. Прислушалась. Похоже, все ушли.

– Дана… Дана… – прерывистым эхом доносилось от дальней стены.

Показалось? Снова прислушалась. Слабый голос тонул в темноте.

Она поднялась и, осторожно ступая, пошла вперед.

– Только бы они не вернулись… не вернулись… – шептала, опасалась, что дверь снова откроется и повторится этот страшный кошмар.

Коридор закончился. Руки наткнулась на стену, заваленную свежим сеном. Оно пахло лугом и свежескошенной травой. Этот дурманящий дух свободы никак не вязался с тем, что сейчас происходило.

Опустившись на колени, принялась шарить руками по сену. Нашла! Мужчина был без сознания. Мокрая окровавленная одежда прилипла к телу. Он тяжело дышал, повторяя в бреду ее имя.

Дана осторожно легла рядом и прижалась щекой к его плечу. Несмотря ни на что, ей было хорошо. Рука нежно гладила колючий подбородок, впалые щеки, волосы, слипшиеся от запекшейся крови. Теперь уже никакая сила не сможет их разлучить.

Мужчина очнулся и обнял ее. Запах свежего сена смешался с запахом крови, но она не замечала этого, ощущая лишь прикосновение разбитых и опухших губ…

Утром громко звучала музыка, двери непрерывно хлопали. Недовольные девичьи голоса, доносившиеся из соседней комнаты, лишний раз подтверждали догадку о том, что пробуждение было тяжелым.

Дана накрыла голову подушкой и попыталась снова уснуть, однако сон уже прошел. На душе тяжелым грузом лежал ночной кошмар.

«Привидится же такое? Какие страсти в моем застоявшемся болоте. Надо же? Совершенно на пустом месте и сразу так много: и жизнь и слезы и любовь», – подумала, прислушиваясь к шуму в соседней комнате. Как быстро летит время. Дети незаметно выросли, и остается лишь принять это. Кажется, совсем недавно она заплетала им косички, учила правил