Назад к книге «Кровавое Крещение «огнем и мечом»» [Виктор Петрович Поротников]

Кровавое Крещение «огнем и мечом»

Виктор Петрович Поротников

Русь изначальная

Новый роман от автора бестселлера «Добрыня Никитич»! Исторический боевик о прославленном воеводе Древней Руси, без которого князь Владимир не одержал бы победы в борьбе за власть и не стал бы Крестителем и Святым. Это Добрыня сыграл ключевую роль в утверждении новой веры. Это он «низвергал идолов» и силой принуждал народ принять христианство, а с упорствующими язычниками, не желавшими отдавать исконных богов на поругание, «поступал как с врагами». Это о нем сказано в летописях, что «лились кровь и слезы», когда Добрыня «крестил Русь огнем и мечом»…

Но даже это Кровавое Крещение не смогло очернить его в глазах потомков – как князь Владимир остался в народной памяти Красным Солнышком, так и воевода Добрыня превратился в легендарного богатыря русских былин Добрыню Никитича.

Виктор Поротников

Кровавое Крещение «огнем и мечом»

Часть первая

Глава первая

Между лисой и волком

Был год 980-й.

Во граде Киеве царили радость и веселье по случаю победоносного возвращения русских полков из похода на ятвягов. В княжеском тереме шумело пиршество. Дружина и бояре пили хмельной мед за здоровье удачливого и смелого воеводы Добрыни, возглавлявшего русскую рать в этом походе. Доводясь родным дядей киевскому князю Владимиру, Добрыня неизменно главенствовал во всех ратных делах и на всех советах знати. Юный князь Владимир в государственные дела вникать не любил и к ратной славе не стремился. Непомерное сластолюбие и душевная леность владели князем Владимиром, который привык с малолетства чувствовать над собой отеческую опеку своего деятельного дяди. Будучи сыном наложницы, Владимир не имел права на киевский великокняжеский трон. Однако судьба-злодейка столкнула лбами его старших сводных братьев Ярополка и Олега, обнаживших мечи друг на друга. В результате этой распри Олег был убит.

Какое-то время Владимир, по настоянию своего дяди, скрывался в Скандинавии из страха перед Ярополком. Там же благодаря стараниям Добрыни Владимир обзавелся войском из наемных варягов. Вернувшись в Новгород, Владимир и Добрыня открыто бросили вызов Ярополку. На стороне Владимира выступили также новгородцы, кривичи и чудские племена. В битве на реке Друч рать Ярополка была разбита. Владимир нежданно-негаданно утвердился на княжеском столе в Киеве. Осажденный в крепости Родне Ярополк сдался на милость победителей и был заколот варягами по приказу Добрыни.

Вот уже полтора года Владимир княжит в Киеве, не ведая забот и печалей, поскольку все заботы и невзгоды взял на себя его неутомимый дядя. Сначала Добрыня привел к покорности древлян и случан, которые отказались платить дань Киеву. Затем Добрыня сходил с войском в Чернигов, дабы отбить желание у тамошней знати последовать примеру древлян. Ныне вот Добрыня усмирил дерзких ятвягов, вожди которых слишком осмелели, совершая набеги на северо-западные окраины Руси.

В просторной гриднице за четырьмя длинными столами расположились пирующие, которых набралось около трехсот человек. Высокие дубовые своды, подпертые мощными деревянными колоннами, сотрясались от громового хохота опьяневших гостей, коих потешали своими фокусами и забавными пантомимами приглашенные на это торжество скоморохи. Через распахнутые оконные створки в сырую октябрьскую ночь летели громкие скоморошьи припевки, сопровождаемые резкими трелями дудок и сопелок, грохотом трещеток и ударами в бубны.

Дружина пировала, веселились варяжские ярлы и чудские вожди. Мало кто из пирующих успел заметить в дымном жарком свете факелов, как из гридницы удалился Добрыня, едва зазвучали непристойные песни бродячих скоморохов.

Поднявшись по темным скрипучим ступеням на второй ярус терема, Добрыня прошел в небольшую светлицу, озаренную пламенем масляных светильников, где его ожидали юный князь Владимир и воевода Блуд.

Затворив за собой тяжелую низкую дверь, Добрыня рывком сорвал с плеч пурпурный плащ и швырнул его на скамью. Оставшись в длинной белой свитке, ниспадавшей почти до пола, расшитой красными витыми узорами по вороту и на рукавах, Добрыня вышел на середину комнаты. На его муже