Все пули мимо
Виталий Забирко
В лихие девяностые мелкий рэкетир Борис Пескарь пригревает у себя дома маленького уродца. Неожиданно Пескарь узнаёт, что уродец способен исполнять любые желания. Так начинается восхождение во власть недалёкого ума рэкетира, который, манипулируя сознанием людей и причинно-следственными связями, шагает по трупам из одной части романа в другую: «Рэкетир», «Киллер», «Бизнесмен», «Депутат», «Президент»…
Виталий Сергеевич Забирко
Все пули мимо
«Вот вы всегда мудро очень, мне и не понять…»
В. Шишков «Угрюм-река»
Часть первая
РЭКЕТИР
Запах копчёных окороков разъедал ноздри, вызывая голодные спазмы в желудке, но мимо мясных рядов Пупсик проплёлся, не поднимая глаз. Вчера он попытался стащить с прилавка кусок сала самым тривиальным образом и заработал такую оплеуху, что метров пять катился по асфальту, от чего до сих пор ныли рёбра. Куда с его силёнками и сноровкой заниматься обычным воровством – и в лучшие времена он не отличался особым здоровьем, а уж сейчас… После мясных рядов потянулись овощные, заваленные плодами ушедшего лета: баклажанами, картофелем, капустой, репчатым луком, морковью, поздними грушами, яблоками, заморскими бананами, апельсинами, ананасами. В принципе, в толпе покупателей, запрудившей проходы рынка, с его-то ростом – метр с кепкой (над прилавком выглядывал разве что помпон шапочки) – незаметно стащить небольшое яблоко было делом не особо хитрым, но отнюдь не с гарантированным успехом. Шансы на удачу либо затрещину были приблизительно равны, и Пупсик рисковать не стал. Да и не наешься яблоком. А вот то, что он собирался сделать, стопроцентно принесёт ему сытость на сегодняшний вечер. Хотя расплата будет пострашнее десятка оплеух. Но оплеухи-то да затрещины он получал задаром…
Почти весь день Пупсик простоял в подземном переходе, тоненьким голоском прося: «Дайте сироте копеечку или хлебца…» Но когда к концу дня мелочи набралось на большой горячий хот-дог, который прямо на глазах сооружали совсем недалеко отсюда, в киоске у автобусной остановки, и Пупсик уже предвкушал, как купит этот хот-дог и будет уплетать за обе щёки, именно тогда словно из-под земли перед ним возник Верзила.
– Ну чо, Пупс, много наколядовал? – ухмыляясь, спросил он.
– Не надо… Не забирай… – придушенно взмолился Пупсик. – Я два дня не ел…
– Молодец, что диету соблюдаешь, – осклабился щербатым ртом Верзила. – Как говорят новые русские, лечебное голодание полезно для здоровья. Глядишь, и ты у нас через недельку красавцем станешь.
Он выгреб из карманов Пупсика мелочь, пересчитал и скривился.
– Даже на банку пива не хватит… Смотри у меня завтра!
Верзила лениво отвесил Пупсику нескупой подзатыльник и ушёл.
А Пупсик поплёлся на рынок.
Стылое солнце конца бабьего лета вытравило сочные краски осени почти до полной бесцветности, и от этого окружающее казалось блеклым, недопроявленным снимком, от которого рябило в глазах. Поэтому торговку пирожками Пупсик вначале услышал и лишь затем увидел.
Торговка стояла у одного из выходов с рынка между рядами и выкрикивала:
– А кому пи-ирожки горячие?! С картошкой, капустой, горохом!
Голос у неё был настолько высоким, что закладывало уши.
Пупсик вытер рукавом старенького замызганного пальтишка слезящиеся от яркого солнца глаза и осмотрелся. Покупатели неторопливо ходили между рядами, приценивались, торговались, чтобы купить подешевле, и ни на него, ни на торговку пирожками не обращали внимания. Разве что некоторое опасение вызывал парень со стрижкой «я из зоны» – то есть почти под ноль, – стоявший прислонясь к киоску с импортной обувью и со скучающим видом сосущий сигарету. Но по кожаной куртке, новым джинсам и американским армейским ботинкам можно было понять, что ему действительно нет никакого дела до Пупсика. Рэкетир «пас» свою территорию, и в сферу его интересов торговка пирожками явно не входила. Да и Пупсик был настолько голоден, настолько он устал, что решил рискнуть, хотя раньше в присутствии праздношатающихся никогда подобного не делал.
Он подошёл к лотку, стал в метре от него и попытался поймать глазами взгляд торговки. Но она даже не заметила е