Назад к книге «Цыгане» [Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин]

Цыгане

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

В. П. Клюшников – автор нашумевшего в середине 60-х годов «антинигилистического» романа «Марево». Об этом романе и его главном герое Русанове («Дон-Кихоте консерватизма») писал Салтыков в мартовской хронике «Наша общественная жизнь» 1864 г. Последующие произведения Клюшникова не привлекли большого внимания публики и критики. «Цыгане» – название символическое; речь идет о людях, которые «бродят по жизни», не умея найти ее разумное основание. В рецензии на роман  Салтыков разоблачает очередную мимикрию антинигилистической литературы – попытку выступить под лозунгом свободы искусства, которая представляет собой новый вариант «теории обуздания мысли».

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Цыгане

Роман в трех частях. Соч. В. Клюшникова. СПб. 1871

Роман этот написан совершенно без всякой мысли (принимая это последнее слово в смысле миросозерцания или тенденции). Это очень несложная история троеженца, чтение которой может возбудить только вопрос: зачем она написана? Здесь нет налицо даже психологического анализа, ибо автор так поставил своего героя, что он и для психологических разъяснений никакого повода не дает. Этот герой – человек инстинкта, человек, до такой степени находящийся под гнетом своего темперамента, до того подавленный им, что не только не может, но и не имеет надобности отдавать себе отчет в своих действиях. Хотя же художественное воспроизведение людей, изнемогающих под игом темперамента, конечно, не беспримерно в истории литератур, но никогда подобного рода личности не являлись еще в той безжизненной и пошлой наготе, в какой изобразил нам своего героя г. Клюшников. И Дон-Жуан, и Фальстаф, и развратная леди, влюбленная в Гуинплена (герой романа «L'homme qui rit»),[1 - …развратная леди, влюбленная в Гуинплена (герой романа «L'homme qui rit»). – Об этой героине романа В. Гюго «Человек, который смеется» упоминается и в цикле «Господа ташкентцы» («Ташкентцы приготовительного класса. Параллель первая»). Эта глава была помещена в том же номере «Отечественных записок», где и рецензия на «Цыган». Здесь скандальные похождения госпожи Персиановой иронически приписываются дурному влиянию романа Гюго.] и Ноздрев – все это люди темперамента, но за их похотливостью, плотоядностью, гнетущим инстинктом самосохранения, лганьем и проч. виднеется целое психологическое построение, объясняющее эти качества. Похотливость Дон-Жуана, например, находит себе подкладку не в одном темпераменте, но и в бедности окружающего его жизненного строя, в пустоте среды, не дающей деятельности человека иной пищи, кроме легкого покорения женских сердец; похотливость любовницы Гуинплена тоже объясняется пресыщенностью, развратившею вкус, и тою проклятою жизненною обстановкою, которая с колыбели втягивает в себя человека и с ужасающей вкрадчивостью извращает все его инстинкты. Поставленные в такие условия, эти типы могут и интересовать читателя, и возбуждать в нем участие, потому что перед его глазами развертывается не голая реляция о похотливых похождениях того или другого героя, но и разъяснение всего строя, направившего темперамент именно в эту, а не в иную сторону. Но в романе г. Клюшникова никаких подобных разъяснений и следа нет. Его герой – петух, и ничего больше. Спрашивается, в какой мере может интересовать история петуха, рассказанная на 250 страницах довольно мелкой печати?