После разлуки (сборник)

Андрей Белый

«Точно взглядами, полными смысла,

Просияли, —

Мне ядом горя, —

Просияли

И тихо повисли

Облаков злато-карих края…»

Андрей Белый

После разлуки (сборник)

Вечер

Точно взглядами, полными смысла,

Просияли, —

Мне ядом горя, —

Просияли

И тихо повисли

Облаков злато-карих края.

И взогнят беспризорные выси

Перелетным

Болотным глазком;

И – зарыскают быстрые рыси

Над болотным —

Над черным – леском.

Где в шершавые, ржавые травы

Исчирикался летом

Сверчок, —

Просвещается злой и лукавый,

Угрожающий светом зрачок.

И – вспылает

Сквозное болото;

Проиграет сквозным серебром;

И – за тучами примется кто-то

Перекатывать медленный гром.

Слышу – желтые хохоты рыси.

Подползет и окрысится: «Брысь!»

И проискрится в хмурые

Выси

Желто-черною шкурою

Рысь.

    1922

    Цоссен

Бессонница

Мы – безотчетные: безличною

Судьбой Плодим

Великие вопросы;

И – безотличные – привычною

Гурьбой

Прозрачно

Носимся, как дым

От папиросы.

Невзрачно

Сложимся под пологом окна,

Над Майей месячной, над брошенною брызнью, —

Всего на миг один —

– (А ночь длинна —

Длинна!) —

Всего на миг один:

Сияющею жизнью.

Тень, тихий чернодум, выходит

Из угла,

Забродит

Мороком ответов;

Заводит —

Шорохи…

Мутительная мгла

Являет ворохи

Разбросанных предметов.

Из ниши смотрит шкаф: и там немой арап.

Тишайше строится насмешливою рожей…

Но время бросило свой безразличный крап.

Во всех различиях – все то же, то же, то же.

И вот – стоят они, и вот – глядят они,

Как дозирающие очи,

Мои

Сомнением

Испорченные

Дни,

Мои

Томлением

Искорченные

Ночи…

    Январь 1921, Москва

    Больница

Больница

Мне видишься опять —

Язвительная – ты…

Но – не язвительна, а холодна: забыла.

Из немутительной, духовной глубины

Спокойно смотришься во все, что прежде было.

Я, в мороках

Томясь,

Из мороков любя,

Я – издышавшийся мне подаренным светом,

Я, удушаемый, в далекую тебя, —

Впиваюсь пристально. Ты смотришь с неприветом.

О, этот долгий

Сон:

За окнами закат.

Палата номер шесть, предметов серый ворох,

Больных бессонный стон, больничный мой халат;

И ноющая боль, и мыши юркий шорох.

Метание – По дням,

По месяцам, годам…

Издроги холода…

Болезни, смерти, голод…

И – бьющий ужасом в тяжелой злости там,

Визжащий в воздухе, дробящий кости молот…

Перемелькала

Жизнь.

Пустой, прохожий рой —

Исчезновением в небытие родное.

Исчезновение, глаза мои закрой

Рукой суровою, рукою ледяною.

    Январь 1921 Москва

    Больница

Ты – тень теней

Ты – тень теней…

Тебя не назову.

Твое лицо —

Холодное и злое…

Плыву туда – за дымку дней, – зову,

За дымкой дней, – нет, не Тебя: былое —,

Которое я рву (в который раз),

Которое, – в который Раз восходит, —

Которое, – в который раз алмаз —

Алмаз звезды, звезды любви, низводит.

Так в листья лип,

Провиснувшие, – Свет

Дрожит, дробясь,

Как брызнувший стеклярус;

Так, – в звуколивные проливы лет

Бежит серебряным воспоминаньем: парус…

Так в молодой,

Весенний ветерок

Надуется белеющий

Барашек;

Так над водой пустилась в ветерок

Летенница растерянных букашек…

Душа, Ты – свет.

Другие – (нет и нет!) – В стихиях лет:

Поминовенья света…

Другие – нет… Потерянный поэт,

Найди Ее, потерянную где-то.

За призраками лет —

Непризрачна межа;

На ней – душа,

Потерянная где-то…

Тебя, себя я обниму, дрожа,

В дрожаниях растерянного света.

    Февраль 1922

    Берлин

Маленький балаган на маленькой планете «Земля…

Бум-бум: Началось!

1

Сердце – исплакалось: плакать —

Нет

Мочи!..

Сердце мое, —

Замолчи и замри: —

В золотоокие, долгие ночи,