Древнегреческая религиозная скульптура

Владимир Германович Аппельрот

«Въ древн?йшую пору искусства, когда челов?къ не обладалъ ни знанiемъ природы, ни знакомствомъ съ техникой д?ла, въ силу роковой необходимости не оказывалось различiя между изображенiями смертныхъ и боговъ: когда посл? грубыхъ ????? ????? (необд?ланные камни), всл?дъ за деревянными ????? (истуканы), посл? такихъ идоловъ какъ знаменитый Аполлонъ въ Амиклахъ, посл? эпохи, гд? еще не думали изображать смертнаго, прим?няя свое скромное знанiе и всю силу своей фантазiи къ изображенiямъ покланяемыхъ божествъ, выработалась, наконецъ, форма для образа челов?ческаго, мужского и женскаго, тогда эти стереотипные образы стали безразлично употребляться по отношенiю ко вс?мъ божествамъ и къ наибол?е прославленнымъ смертнымъ. Типъ полугреческiй, полуегипетскiй, съ которымъ знакомятъ насъ напр. статуи Лувра и Падiональнаго Музея А?инъ (Артемида Делосская), одинаково пригоденъ былъ для каждой богини, такъ какъ въ самомъ себ? не заключалъ ничего характернаго…» Произведение дается в дореформенном алфавите.

Владимир Германович Аппельрот

Древне-греческая религiозная скульптура

Въ древн?йшую пору искусства, когда челов?къ не обладалъ ни знанiемъ природы, ни знакомствомъ съ техникой д?ла, въ силу роковой необходимости не оказывалось различiя между изображенiями смертныхъ и боговъ: когда посл? грубыхъ ????? ????? (необд?ланные камни), всл?дъ за деревянными ????? (истуканы), посл? такихъ идоловъ какъ знаменитый Аполлонъ въ Амиклахъ, посл? эпохи, гд? еще не думали изображать смертнаго, прим?няя свое скромное знанiе и всю силу своей фантазiи къ изображенiямъ покланяемыхъ божествъ, выработалась, наконецъ, форма для образа челов?ческаго, мужского и женскаго, тогда эти стереотипные образы стали безразлично употребляться по отношенiю ко вс?мъ божествамъ и къ наибол?е прославленнымъ смертнымъ. Типъ полугреческiй, полуегипетскiй, съ которымъ знакомятъ насъ напр. статуи Лувра и Падiональнаго Музея А?инъ (Артемида Делосская), одинаково пригоденъ былъ для каждой богини, такъ какъ въ самомъ себ? не заключалъ ничего характернаго. Изв?стный типъ улыбающихся «Аполлоновъ», въ род? Орхомейскаго, ?ерскаго, Тенейскаго, Птойскаго и др. – кого обозначаетъ онъ? Почему эти таинственно улыбающiяся загадочныя лица должны принадлежать только Аполлону? почему не быть имъ, этимъ подъ часъ очень уродливымъ фигурамъ, съ равнымъ усп?хомъ и простыми смертными, и другими какими-либо богами, смотря по надобности? И недавняя догадка г. Омолля, что въ образ? двухъ подобныхъ Аполлоновъ найдены въ Дельфахъ прославившiеся своей сыновней любовыо и почтительностыо братья Клеобисъ и Битонъ[1 - Th. Homolle, D?couvertes de Delphes, гл. IV въ начал?, въ Gazette des Beaux-arts, 1895.], весьма остроумна и близка къ истин?. Вс? эти изображенiя равно пригодны были для неприхотливой публики, чтобы зам?нять собою и челов?ка, и бога. При томъ же, богъ не могъ негодовать на художника: эти изображенiя одинаково далеки были и отъ идеала божественнаго, и отъ земной красоты челов?ческой. Нельзя, поэтому, сказать, что челов?къ и божество въ древнюю, еще наивную эпоху религiозной и художественной жизни Эллина были отожествлены вполн?: во 1) изъ людей удостоивались этой чести – быть выр?занными изъ дерева или выс?ченными изъ камня или мрамора – лишь немногiе избранные, лишь т?, которыхъ, какъ вышеупомянутыхъ аргосцевъ, отм?тило само божество, a во 2) люди эти въ дерев? и мрамор? теряли значительную частъ своей челов?ческой природы и уже какъ-бы не были «настоящими» людьми.

Но, повидимому, уже въ давнюю пору это см?шенiе челов?ка съ божествомъ стало наводить в?рующихъ художниковъ и мастеровъ на размышленiя, заставившiя ихъ въ конц? концовъ изобр?сти способъ для различiя какъ смертнаго отъ небожителя, такъ и одного божества отъ другого. Прост?йшимъ средствомъ для этого было снабженiе божественныхъ изображенiй особыми аттрибутами: отличая ихъ отъ жалкихъ людей, аттрибуты различали въ то же время боговъ и между собою, указывали на ту или иную функцiю изображеннаго въ стереотипномъ вид? божества. Такъ грубый идолъ, найденный на о. Дело