Юзовский завод

Александр Иванович Куприн

«Было около полуночи, когда наш поезд подходил к станции Юзовке. Далеко на горизонте, за цепью холмов, виднелось на темном небе огромное зарево, то вспыхивавшее на несколько мгновений, то ослабевавшее. Оно обратило наше внимание еще тогда, когда мы находились верст за двадцать от Юзовки…»

Александр Иванович Куприн

Юзовский завод

Было около полуночи, когда наш поезд подходил к станции Юзовке. Далеко на горизонте, за цепью холмов, виднелось на темном небе огромное зарево, то вспыхивавшее на несколько мгновений, то ослабевавшее. Оно обратило наше внимание еще тогда, когда мы находились верст за двадцать от Юзовки.

На станции мы нашли экипаж, нечто вроде линейки, с сиденьями по обеим сторонам, поставленной на упругие дроги, заменяющие рессоры. Такой экипаж повсеместно на юге России носит ироническое название «кукушки».

Я и мой спутник Б. сидели рядом на одной стороне «кукушки», а на другой – спиной к нашим спинам – поместился очень грузный мужчина купеческого вида, в длинной чуйке, сапогах бураками и прямом высоком картузе, степенно нахлобученном на глаза.

С полверсты мы проехали молча. Наконец мужчина купеческого вида полуобернулся к нам и спросил:

– По службе на завод-то едете?

– Нет, – отвечал Б., – мы просто из любопытства… Слышали очень много про здешний завод… так вот хотим посмотреть…

– Тэ-эк. А сами-то вы будете из каких? По торговой части или тоже мастеровые люди?..

– Мастеровые. По электрической части, – храбро соврал Б.

– Тэк, тэк… Что ж, конечно, посмотреть всякому лестно. Такого заводища, пожалуй, во всей империи не сыщешь другого. Агра-амадное дело!

– Не знаете ли вы, сколько приблизительно рабочих занято на Юзовском заводе?

– Как вам сказать? В одних шахтах тысячи полторы народу работает, да месячных рабочих тысяч семь, да поденных еще сколько, да от подрядчиков… Тысяча двести подвод пароконных ежедневно работает… Трудно, конечно, с точностью сказать, сколько всего-то народу, однако люди говорят, что тысяч пятнадцать, а то и двадцать будет.

– Неужто так много?

– Да оно и не мудрено-с. Ведь вы подумайте только: пять домен и одна «вагранка»[1 - Вагранка – печь малых размеров для плавления чугунного лома. (Примеч. А. И. Куприна.)] к ним в придачу. А доменную-то как распалили, так она уже пять лет подряд и не тухнет, все ей и подавай и подавай есть. Ну, стало быть, работа ни днем, ни ночью не перестает. От шести до шести. Как отбарабанили дневные рабочие свою упряжку, двенадцать часов кряду, сейчас их ночные сменяют. И так целую неделю. А на другую неделю опять перемена: дневные ночными становятся, а ночные – дневными. И так устроено, что через одно воскресенье каждый рабочий свободен.

– А не знаете ли, какое жалованье получают рабочие?

– Жалованье! Жалованье разное идет. Мастер первой руки два рубля получает, два десять, два с полтиной, второй руки – полтора рубля, рупь. Поденным дают летом восемьдесят копеек, зимой – шестьдесят. Больше всех формовщики получают и монтеры[2 - Монтер – мастер, собирающий машины. Формовщик приготовляет форму для литья. (Примеч. А. И. Куприна.)], есть такие, что и по триста рублей в месяц берут. Эти больше из англичан… Страсть, какие расходы. Одного жалованья завод выплачивает в месяц тысяч до трехсот.

– Вот как! Какой же в таком случае у завода оборот должен быть?

– А вот-с какой оборот. В день завод приготовляет двенадцать тысяч пудов одних рельс; это если считать по один рубль восемьдесят копеек за пуд – выйдет двадцать одна тысяча шестьсот рублей в день. А кроме рельс, еще выделывают проволоку, узловое железо, литое железо, гайки, болты. Однако что вы думаете?

– рельсовое-то производство им ведь не больно выгодно, хотя они и получают от правительства субсидию, двадцать копеек на пуд.

– Куда же Юзовский завод поставляет рельсы?

– Главным образом в этом году на Московско-Курскую. На Сибирскую тоже. Ведь эти заводы в начале каждого года от правительства получают наряд: куда именно поставлять рельсы.

Некоторое время мы ехали молча.

– Большущее дело, – заг