Эдмонд Шекспир
Влас Михайлович Дорошевич
«Я хотел бы быть страшно богатым человеком, чтоб пригласить к себе обедать г. Ростана.
Я не пожалел бы никаких денег, – и пригласил бы петь нам Мазини, Таманьо, Патти, Зембрих, Баттистини.
Тарелки стояли бы пустые, но…
Вместо супа, – пел бы Таманьо.
Вместо рыбы, – были бы трели Аделины Патти…»
Влас Михайлович Дорошевич
Эдмонд Шекспир[1 - Впервые – «Русское слово», 1903, 29 мая, No 146.][2 - Ростам Эдмон (1868—1918) – французский поэт, драматург]
«Шекспир и Ростан! После Шекспира нет писателя, кроме Ростана, который так соединял бы в себе поэта и драматурга».[3 - Коклэн – см. «Семья Коклэнов».]
Коклэн
«Счастливый девятнадцатый век, – он начался Виктором Гюго и кончился Эдмондом Ростаном!»
Катюль Мендес
"Сцена на Ваграмском поле[4 - Сцена на Ваграмском поле… – Ваграм, Дейч-Ваграм – селение неподалеку от Вены, у которого 5-6 июля 1809 г. произошло сражение австрийских войск с французской армией под командованием Наполеона I, применившего впервые в истории тактику «тарана». Австрийцы вынуждены были отступить и спустя два месяца признали войну проигранной, после чего был подписан Шенбруннский мир. Сцена на Ваграмском поле изображена в пьесе Э. Ростана «Орленок».] полна такой силы, какой редко удавалось достигать даже Шекспиру".
Эмиль Вогюэ
– В 35 лет – бессмертный[5 - В 35 лет – бессмертный! – Э. Ростан был избран в члены Французской Академии в 1903 г.]! Что же еще остается человеку?!
– Только умереть.
Из разговора
* * *
Я хотел бы быть страшно богатым человеком, чтоб пригласить к себе обедать г. Ростана.
Я не пожалел бы никаких денег, – и пригласил бы петь нам Мазини, Таманьо, Патти, Зембрих, Баттистини.
Тарелки стояли бы пустые, но…
Вместо супа, – пел бы Таманьо.
Вместо рыбы, – были бы трели Аделины Патти.
А когда настало бы время для мяса, – Таманьо грянул бы арию из «Отелло».
Г-н Ростан пришел бы в отчаянье:
– Хоть хлебца кусочек! Я умираю от голода!
– Вы хотите есть?! Господин Мазини, спойте ему серенаду из «Искателей жемчуга». Может быть, вы хотите пить, господин Ростан?
– Да. И пить бы…
– Господин Ростан хочет пить! Госпожа Зембрих, спойте ему что-нибудь из «Травиаты».
Г-н Ростан был бы очень польщен, потому что это точное воспроизведение сцен из «Принцессы Грезы»[6 - «Принцесса Грёза» (1895), «Сирано де Бержерак» (1897) – пьесы Э. Ростана.] и «Сирано де Бержерака».
А я, продержав его не евши до тех пор, пока все рестораны были бы заперты, – отпустил бы г. Ростана совершенно отомщенный.
Можно писать прозой и быть поэтом. Можно писать великолепнейшими стихами и не быть поэтом ни на йоту.
Я позволяю себе думать, что в этом великолепном стихотворце вовсе нет поэта.
Он – Рухомовский в области поэзии.
В ремесле он доходит до искусства. Он изумительно чеканит стихи. Но его тиары не настоящие.
И г. Ростан такой же поэт, как г. Рухомовский – Сантаферн.[7 - Он – Рухомовский в области поэзии… Но его тиары – не настоящие…как г. Рухомовский – Сантаферн. – Рухомовский Израиль – одесский ювелир. В 90-е годы XIX в. по заказу антиквара Гохмана изготовил золотую тиару с рельефными изображениями мифологических сцен, которую тот продал Луврскому музею в Париже как шлем скифского царя Сайтафарна, найденный при раскопках античного города Ольвии на берегу Бугского лимана. Спустя некоторое время специалисты заявили, что приобретение Лувра – подделка. Однако французские знатоки античности с этим не согласились. В 1903 г. сам Рухомовский объявил, что тиара – дело его рук. Когда ему не поверили, он приехал в Париж и в присутствии специалистов отчеканил часть центрального фриза, которая до мелочей совпала с изображением на тиаре. Разразился гигантский скандал, информация о котором обошла мировую прессу.]
Этому превосходному стихослагателю не хватает одного, – но именно того, что нужно, чтобы быть поэтом.
В жизни, настоящей жизни, он не чувствует никакой поэзии.
Ему нужно выдумывать какую-то необыкновенную, уродливую, кисло-сладкую жизнь, чтоб возбудить себя