Искусство на иждивении

Влас Михайлович Дорошевич

«Одна из московских злоб дня – „пертурбации“ в Художественно-общедоступном театре.

– Дело рушится!

Это „известие о смерти сильно преувеличено“.

– В деле раскол. Это ближе к истине…»

Влас Михайлович Дорошевич

Искусство на иждивении[1 - Впервые – «Русское слово», 1902, 17 февраля, No 47.]

* * *

Одна из московских злоб дня – «пертурбации» в Художественно-общедоступном театре.

– Дело рушится!

Это «известие о смерти сильно преувеличено».

– В деле раскол[2 - В деле раскол. – В начале 1902 г. прежние пайщики Художественного театра, среди которых было несколько московских предпринимателей, отказались возобновлять взносы, их паи перешли к СТ. Морозову, и по его инициативе возникло субсидированное им товарищество, которому основатели передали фирму, содержавшую театр. Был принят новый устав, согласно которому увеличивалось влияние Морозова.]. Это ближе к истине.

В деле образовалась маленькая трещина.

Так по художественной, прекрасной, чудной работы вазе вьется, словно прилипший, волосок.

Едва заметная на глаз трещина.

И художественное произведение обречено уже на гибель.

Трещина увеличится, – это вопрос только времени.

Из Художественного театра, возмутившись, ушли Станиславский 2-й степени – г. Санин и несколько артистов[3 - Из Художественного театра, возмутившись, ушли Станиславский 2-й степени – г. Санин и несколько артистов. – Санин (настоящая фамилия Шенберг) Александр Акимович (1869—1956) – русский актер и режиссёр. Именуя его «Станиславским 2-й степени», Дорошевич обыгрывает название ордена Станислава 2-й степени – невысокой государственной награды. Вместе с Саниным из театра ушел В.Э. Мейерхольд.].

Не в этом беда.

Из дела ушло согласие.

Художественно-общедоступный театр – кружок людей, страстно и фанатически преданных делу.

Фанатизмом он только и держался.

Художественно-общедоступный театр – это раскольничий скит, основанный фанатиками искусства.

Служение в театре было для них подвигом самоотречения и самоотвержения.

Каждый добровольно отрекался от собственных успехов и думал только об успехе общем.

Среди спорта, который называется театром, где всяк только и думает, как бы выдвинуться, прийти на голову впереди другого, – этот художественный скит отрекшихся от дешевых лавров людей, – представлял собою явление исключительное.

Я слышал рассказ одного из артистов Художественного театра, как он отыскивал для себя грим.

– Надо играть в исторической пьесе, – ну, прямо, праведника. Как представляла себе праведников Русь того времени? Съездил в Киев, посмотрел на живопись. Нет. Не то. Киев – юг, и идеалы южные – это не то, что идеалы севера. Поехал из Киева в Ростов-Ярославский, – там старинной живописи много.

Ходили актеры из Керчи в Вологду за куском хлеба[4 - Ходили актеры из Керчи в Вологду за куском хлеба. – Мотив из пьесы А.Н. Островского «Лес».].

Но чтоб актер исключительно ради художественных целей ездил из Киева в Ростов, – таких случаев с русским актером не бывало.

«Ради грима» ездить в Киев, из Киева в Ростов-Ярославский[5 - Ростов-Ярославский, Ростов Великий – город в Ярославской губернии.], – это уже самоистязание.

Что ж заставляло актеров, тщеславных по своей профессии, отказываться от личного успеха, беспрестанно и беспрерывно приносить себя в жертву?

Что могло, кроме общей, страстной, фанатической любви к делу, общего согласия.

Только благодаря этому и создалось это удивительное художественное произведение, этот театр, про который возможен один лишь спор:

– Первый это театр в России или только один из первых? сотого художественного произведения коснулась грубая, невежественная рука.

Коснулась грубо, невежественно.

И, словно тонкий длинный волосок, по художественному произведению, извилась предательская трещина.

А между тем, этого и нужно было ждать, ничего, кроме этого, нельзя было ожидать с самого начала.

– Человек начинает умирать в тот самый день, когда он родился! – сказал какой-то необыкновенно глубокий Кифа Мокиевич[6 - Кифа Мокие