Погребенный великан

Альбион. Раненный в битве король бриттов Артур давно почивает вечным сном на острове фей Авалоне. Саксы еще только копят силы, еще только грезят о том, как обрушатся на британские земли и подчинят их себе. Умиротворенная Британия погружается в туман ─ в хмарь, чарующую и растворяющую человеческую память: мужчины не помнят побед и поражений, матери не помнят детей; отправляясь на поиски пропавшего в тумане ребенка, люди возвращаются ни с чем, ибо забывают цель своего похода…

В это тихое безвременье в одном из бедных поселений доживают свои последние дни Аксель и Беатриса. Когда-то у них был сын, но он давно отделился от родителей. Сородичи насмехаются над стариками и притесняют, пользуясь их немощью. Супруги теряют даже право пользоваться свечами, и с наступлением темноты только ласковая беседа друг с другом позволяет им защититься от надвигающейся тьмы. У них ничего не осталось, кроме любви друг к другу. Но разве не дорогими для каждого воспоминаниями скрепляются узы истинной любви? Потому, пока хмарь забывчивости не поглотила их бесповоротно, Аксель и Беатриса решают найти своего сына. Путь заведет много дальше, чем мнилось старикам, и в странствиях они встретят ужасных хищных тварей, огров и хитрых эльфов, бесстрашных воинов и последнего рыцаря легендарного Круглого стола ─ племянника короля Артура сэра Гавейна.

На языке оригинала роман был издан в 2015 году. Британский писатель японского происхождения, лауреат Букеровской премии Кадзуо Исигуро создал не очередное фэнтези ─ он воскресил жанр рыцарского романа: столь утонченно и изысканно изъясняются его персонажи, столь чутки они к ритуалам и этикету, столь неизбежен трагичный конфликт между личным и надличностным. Однако безвременье сюжета влияет даже на форму повествования: она становится такой же зыбкой и легко приобретает черты философской притчи. Ведь за памятью человека маячит погребенный великан ─ память всего человечества, историческая память. По словам Исигуро, ему хотелось отстраниться от сиюминутного и поговорить с читателем о коллективной памяти и забвении, средству исцеления от жестокости прошлого.

В итоге получилось сложное, многосмысловое и многослойное сочинение, в котором каждый читатель найдет свои тезисы и антитезы. И кто-то оценит дань британскому эпосу, кто-то отнесет «Погребенного великана» к японскому искусству созерцания, другой, быть может, сопоставит с «Американскими богами» Нила Геймана, иной задумается о хмари «четвертой власти», а пятый даже уловит отголоски автобиографии Мартина Писториуса «В стране драконов».