Никому ни слова
Сергей Георгиевич Литовкин
Иронические повести и рассказы о военно-морской службе и сухопутные истории. Непосредственные заметки соучастника без досужих вымыслов и сторонних наблюдений. Лица, события и обстоятельства изменены, но факты несомненны. Реальный юмор жизненных ситуаций.
Содержание:
Валютчик
Членский билет
Никому ни слова
Военморкор
Официальный визит
Борода
Бычок
Фотограф
Диссертация
Умный вид
Музыкальный уикэнд
Птичье молоко
Арбатский военный округ
Добро на сход
Непустое множество
Переписка
Мечта (Вместо послесловия)
Сергей Литовкин
Никому ни слова
Литовкин Сергей Георгиевич
Родился в середине прошлого века в Калининграде (бывшая Восточная Пруссия) в семье советского офицера. Говорить по-русски научился в Каунасе, а читать и писать – в Риге. После окончания питерской средней школы начал казенную службу, поступив в военно-морское училище в Петродворце. Служил на кораблях ВМФ в Средиземном море и Атлантике и в испытательных подразделениях на всей территории СССР и за его пределами. Завершил военную карьеру в Генштабе ВС России капразом (полковником). Автор научных трудов и десятка изобретений, опубликованных в изданиях для ограниченного круга узких специалистов. Первая литературная проба – стихи «Автобиография избирателя» в «Известиях» в 2000 году. В редакции рекомендовали писать рассказы, что и делает до сих пор. Исполнительный секретарь Содружества военных писателей «Покровский и братья». Сопредседатель Союза военных моряков.
Валютчик
Случилось мне в начале семидесятых годов уже ушедшего двадцатого века окончить военное училище и в звании лейтенанта прибыть на Черноморский флот. С распределением на конкретную должность вышла заминка. Все мои сокурсники уже зарабатывали «фитили» на кораблях, а я все еще затаптывал ворс ковровых дорожек штабных коридоров, общаясь с флотскими кадровиками. Особенно я не переживал, полагая, что подобрать достойную службу для реализации моих исключительных способностей – задача непростая. Значительно позже пришло понимание, что при плановой системе заявок на выпускников запрашиваемое количество всегда превышает необходимое. Заявку в тот год неожиданно удовлетворили в полном объеме, что и сказалось на моей судьбе самым парадоксальным образом.
Каждый будний день в течение полутора месяцев я просиживал в кабинете одного доброжелательного кадровика – капитана третьего ранга, списанного из плавсостава ввиду непереносимости качки. То есть по болезни. Морской. Он называл себя моим шефом, гонял с мелкими поручениями по флотским частям и оставлял дежурить на своем телефоне, отлучаясь по служебным или иным надобностям. Обычно после обеда шеф отпускал меня домой в арендованную в частном секторе халупу с «дворянскими» удобствами, но божественным видом на море. Я чувствовал себя полноценным курортником южного берега Крыма.
Как-то утром шеф встретил меня вопросом:
– Ты какой язык, кроме русского, знаешь?
– Английский, – ответил я, забыв добавить стандартный анкетный шаблон «читаю и перевожу со словарем», что не оставляет иллюзий у понимающего человека. Такая забывчивость вскоре вышла мне боком.
К вечеру я уже оказался прикомандирован в качестве переводчика на военное гидрографическое судно, уходящее через сутки в Средиземное море.
– Не психуй, – сказал шеф, когда я узнал, что приказ подписан и назад хода нет. – Там и без тебя почти все переводчики. Тобой мы просто закрываем амбразуру. Нельзя корабль в море отправлять с пустотами в штатном расписании. А пока будешь «морячиться», я тебе толковое место подберу. Говори, чего хочешь? Мои крестники все в люди вышли.
Я снял с полки потертый справочник по кораблям всех флотов и народов «Джейнс» и нашел свое судно. Информация была убийственной. Супостатский справочник утверждал, что это переоборудованный китобой.
По водоизмещению он незначительно превышал «Санту Марию» Колумба, а по скорости хода не оставлял надежды на реализацию проекта Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней». Он был моложе меня, но ненамного.
– Кранты, – произнес я вслух и повторил раза три без всякого выражения, хотя несколько крепких выр