Дом, затерянный в снегах

Вадим Селин

Есть ли у страха предел? Мальчишки, новогодней ночью заблудившиеся в снежном буране, заходят в заброшенный дом, чтобы переждать непогоду. Дверь захлопывается у них за спиной. Окна вдруг оказываются заложены кирпичами. А откуда-то из глубины дома слышатся жуткие крики, звуки выстрелов, и невидимый музыкант играет на пианино «Лунную сонату»…

Вадим Селин

Дом, затерянный в снегах

Этой новогодней сказки вам лучше не слышать. Кто знает, может, это и не сказка вовсе?..

Но если вы все-таки отважились ее узнать, то сначала представьте снег, почувствуйте запах мандаринов, хвои, и тогда сказка станет явью, ну, или почти явью.

Ни в коем случае не стойте в новогоднюю ночь под снегом и не заходите в незнакомые дома, если, конечно, хотите, чтобы праздничная ночь прошла и после нее наступил день. А день – это спасение. Спасение, которое к некоторым не приходит уже сто лет. Для них каждая ночь – Новый год. И неизвестно, увидят ли они когда-нибудь день или их жизни поглотит ночь? Новогодняя ночь…

Но главное – всеми силами постарайтесь не превратиться в вечных скитальцев новогодней ночи.

Не стойте в Новый год под снегом! Не заходите в незнакомые дома! И ночь пройдет.

В трех километрах от деревни Северной

Джип «Grand Cheroki»

Суббота

22.40.

Снежинки за окном кружились в причудливом веселом хороводе.

Если долго смотреть на падающие с неба снежинки, то может показаться, что и ты снежинка, кружишься вместе со всеми, тебя подхватывает ветер и носит до тех пор, пока ты не упадешь на землю. А потом… У всех снежинок одна участь – они тают и превращаются в грязь. И это по-настоящему грустно.

Снежинки за окном кружились в причудливом веселом хороводе. Я смотрел на них и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Я очень любил сидеть у окна в темной комнате. На подоконнике дымилась чашка горячего чая, а я в это время наблюдал за снегом. Люди за окном куда-то спешили. Кто-то поскальзывался на льду, ойкал и падал. Кто-то беззаботно играл с собакой, ловя снежинки. А кто-то останавливался посреди тротуара, запрокидывал голову, расставлял руки в стороны и, глубоко вдохнув свежий морозный воздух, быстро-быстро опускал руки и шел дальше. Не дай бог, кто-нибудь увидит его в такой странной позе! А я знал, что этот человек представлял себя снежинкой. И хотел беспечно крутиться в причудливом веселом хороводе.

В тот вечер я сидел у окна. Большие пушистые снежинки тихо падали с неба и кружились, кружились, кружились… Вот только все это я наблюдал из окна машины.

Я уже начинал замерзать. Из носа, словно огонь из ноздрей дракона, валил пар. Хотя, надо признаться, в салоне машины было гораздо теплее, чем на улице. Но вопрос – надолго ли?

– Па? Может, попробуем толкнуть? – робко предложил я.

– Не смеши меня, – нервно ответил папа, листая записную книжку своего мобильника. – Это только в мультике про Простоквашино папа, сын, собака и кот вытаскивают машину из ямы… И в придачу ко всему у них был «Запорожец», а не джип… Ха! Вот кино! Точь-в-точь «Простоквашино»!

– А что нам тогда делать? – осторожно спросил Алик.

– Сидеть и ждать, – резко ответил папа. Его пальцы нервно нажимали кнопки. Наверно, нужный номер не желал находиться.

– Понятно, – кивнул Алик и посмотрел на меня.

– Молчи лучше, – шепнул я ему на ухо, – когда папа такой, его лучше не трогать.

Алик пожал плечами и уставился в окно. Вздохнул. Действительно, малоприятная ситуация. Очарование новогодней ночи, снега и пронизывающего воздух волшебства портило то, что наша машина застряла в яме.

Мы молчали минут пять.

– Па? – спросил я наконец. – Ну? Чего мы сидим? Надо же что-то делать, блин…

– Не блинкай мне тут, – мгновенно взвился папа, – ты же знаешь, как я ненавижу это слово. Ну, когда его не в прямом смысле употребляют…

Алик выразительно цокнул языком.

– Ну слава богу! – воскликнул папа, победоносно потрясая телефоном. – Почему-то я номер эвакуатора как «Эва» записал. Сто раз записную книжку просмотрел и только сейчас понял, что Эва – это не моя сотр