Ж. замечательных людей

Эльвира Валерьевна Барякина

Если скрестить Фаину Раневскую, Сократа и мадам Помпадур, получится Мардж Тенш. Она родилась в СССР, но потом перебралась в Америку, открыла в Голливуде литературное агентство и по неосторожности влюбилась в адвоката Пола Вардлоу.Пол умеет тонко шутить и проводить любопытные исторические параллели, но, к сожалению, в его шкафу имеется пара мрачных скелетов, и ужиться с этой зубастой братией не так-то легко.Содержит нецензурную брань.

Эльвира Барякина

Ж. замечательных людей

Серия «Агент Мардж»

Книга 2

Что бы ты ни думал о себе: «я могу» или «я не могу», – в любом случае ты окажешься прав.

    – Генри Форд

© Эльвира Барякина, 2006–2017

1. Мой адвокат

Мама долго не брала трубку. Наконец отозвалась:

– Ну дайте штаны-то надеть!

Обычно связь между Нижним Новгородом и Голливудом отличная, но на этот раз я едва понимала, что мама говорит. Впрочем, набор вопросов у неё стандартный: «Как здоровье?», «Что ты кушаешь?» и «А мы с отцом поругались, представляешь?»

Я ответила, что положено, и перешла к основной части:

– Мам, а у меня новый парень. Вернее, дяденька.

Мама была в шоке.

– Откуда?

– Он адвокат…

– Твой? Ты ещё что-то натворила? Ох, лучше бы в тебя судья влюбился – оно б надёжнее было.

Мама всегда боится, что я влипну в какую-нибудь историю. Это ещё с детства пошло. Помню, она привела меня, шестилетнюю, в парикмахерскую.

– Какую мы хотим причёску? – спросила тётя с ножницами.

Я достала юбилейный рубль с изображением Ленина.

– Как у него!

Парикмахерше сделалось дурно.

Я была непростым ребёнком. Кто после ссоры с бабушкой поехал в морг и попросил сторожа позвонить ей и сказать, где я нахожусь?

Кто доводил Татьяну Юрьевну – прекрасную женщину и педагога? Она утверждала, что я пишу как курица лапой.

– Неправда ваша! – спорила я. – Хотите, докажу?

И доставала из портфеля жёлтую курячью ногу.

Маме было сложно поверить в то, что нормальный принц способен влюбиться в перезревшую красотку, к тому же с тремя с половиной разводами за плечами.

– Неужели его не смущает твоё прошлое? – спросила она.

– Подумаешь! У меня было всего четыре ошибки молодости, а у некоторых – по восемь-девять.

– И он ходит к тебе на свидания?

– Почти каждый день.

– Странный какой… У него ж, небось, работа, дела… Ты сама-то его любишь?

– Ага.

– За что?

– За фантазию.

Это правда. Пол думает о людях лучше, чем они того заслуживают. Он работает в фирме, специализирующейся на голливудских звёздах. Звёзды, как известно, состоят из газа, причём не всегда приятного, а Пол этого не замечает: у него все хорошие.

– Он полюбил меня за болтливость, – похвасталась я. – Говорит, что меня очень интересно слушать.

– Доча! Так он не адвокат! – испугалась мама. – Он следователь! Его специально к тебе подослали, чтобы ты ему про своих сокамерниц рассказывала! А я-то думаю: кто это тебе из тюрьмы разрешил звонить? Что он тебе пообещал? Условно-досрочное?

Я медленно положила трубку. Это была не моя мама.

А моя мама выслушала новость спокойно.

– Запомни одно, – сказала она, – большинству людей нужна не сама любовь, а символы любви: кому норковая шуба, кому секс по субботам. Так вот: не следуйте за большинством, и всё у вас будет нормально.

2. Недалёкая звезда

Меня зовут Мардж Тенш. Мне сорок один год – время собирать камни и складывать их за пазуху.

Я оглядываюсь назад: эмиграция в Америку, своё литературное агентство, мопс Ронский-Понский – нечто среднее между домашним любимцем и домашним паразитом.

Полжизни проведено замужем – что ни супруг, то личность: Трус, Балбес, Бывалый и д’Артаньян.

Первый, Димочка Кегельбан, всё страдал от несправедливости: с какой стати он должен кормить и оберегать жену? Он что, рыжий, что ли? Став голубым, Дима навсегда избавился от этой проблемы.

Второй муж, Лука, был военным фотокорреспондентом. Ему жизнь была не мила, если он чего-нибудь не штурмовал, – за это я его разлюбила. Луку грохнули в Багдаде, при исполнении