Эротический этюд № 28

Андрей Корф

Андрей Корф – автор, изумляющий замечательным русским языком, которым он описывает потаенную и намеренно скрываемую область человеческой жизни. Он называет свои короткие литературные зарисовки эротическими этюдами. Однако, то, о чем он пишет, к собственно эротической литературе имеет отношение только обращенностью к этой стороне нашего бытия, но не она главное в его творчестве. На наш взгляд мы присутствуем при становлении нового литературного стиля описания «картинок с выставки Жизни» в целом. Характерной чертой этого стиля является мозаичное многообразие в описании от чувственно-возвышенного до грубо-омерзительного – одного предмета – нашей жизни.

Надеюсь, и сейчас мои этюды смогут помочь одинокому, разрываемому внутренними бесами человеку, найти путь из своей камеры наружу.

Напоследок хочу извиниться перед читателем за обилие в этюдах неформальной лексики, натурализма и секса. Категорически запрещаю читать эти рассказы детям до 16 лет – не только из-за мата и секса, но и из-за пессимизма. На самом деле, дорогие дети, в жизни все не так плохо, как описано в этих рассказах. Они – только одна, темная, сторона извечной монеты «ин-янь», которой мы пожизненно расплачиваемся за свое существование.

Андрей Корф

Эротический этюд № 28

– Подари мне цветы, – попросила Она.

– Какие? – спросил Он.

– Не знаю. Какие хочешь. Только, чтобы их было много.

Она сидела в кресле в старомодной ночной рубашке. Он лежал на кровати, ничему не удивляясь.

– Ты поцелуешь меня? – спросил Он.

– Да, – просто ответила Она. – Только я не знаю, как это делать.

– Очень легко, – сказал Он. – Тебе нужно прикоснуться своими губами к моим.

– И все? – спросила Она. Поцелуй, по ее представлениям, явно был чем-то большим.

– Ну… – замялся Он. – Можно еще коснуться языком…

– Да, – улыбнулась Она. – Я тебя поцелую…

Она поднялась с кресла, легко, как пар над чашкой кофе. Подошла к нему, села на край кровати и наклонилась к губам.

– Ты подаришь мне цветы? – спросила Она. Произнося «п» и «м» Ее губы касались Его губ. Остальные буквы обернулись легкой рябью на штилевой поверхности Его ожидания.

– Да, – ответил Он. – Подарю. Поцелуй меня.

Он принялся считать букеты похотливых роз, грациозных ирисов и чопорных лилий, которые он принесет ей завтра. Семнадцать… Восемнадцать… Девятнадцать…

– Трррррррззззззззз!!!

На языке будильника это означало: «Вставай, сукин сын, я принес тебе новый день».

Он проснулся, успев полузакрытой частью зрачка увидеть, как Она отпрянула в темный угол и растаяла там без звука. Предметы выступили из мрака нечетко, как карандашный набросок, раскрашенный выдохшимися фломастерами. Стол, пепельница, книжные стеллажи, вчерашние бутылки пива, допитые паркетом.

– Тебе хорошо, – сказал Он кукле, купленной вчера за бесценок, – Были бы у меня глазки – пуговицы! Застегнуться на них – и послать все подальше…