Серый ангел

Марина Туровская

Желание разбогатеть и одновременно вызвать восхищение у любимого мужчины толкнуло Машу на весьма рискованное мероприятие – поездку за ценным поделочным материалом в места небезопасные. Угроза подстерегала вояжеров нешуточная, так как их маршрут пролегал вдоль аномальной зоны, в которой располагался центр по изучению воздействия радиации. Опасность для Маши и ее спутников возросла после того, как они согласились подбросить до Москвы девушку, больше похожую на ангела или эльфа, обладающую необыкновенными способностями. Как оказалось, Анна – беглянка из лаборатории, жертва бесчеловечных научных экспериментов. Победит ли в Маше сочувствие к попутчице? Или ревность, вспыхнувшая в ее сердце, погубит невольную соперницу?..

Туровская Марина

Серый ангел

Каждый день мы изменяем Природу, и каждый миг она изменяет нас.

Глава 1

Поминая сквозь зубы любимую маму и нелюбимого папу, я из последних сил тащила за собой две сумки на колесиках. Жадность – одно из самых сильных чувств, и я нагрузилась килограммов на тридцать. Кирилл волок в полтора раза больше, и его тяжелое дыхание подталкивало меня в спину. Каждый звук отдавался гулким эхом в пластах прохладного утреннего тумана.

Длинная невысокая сопка отделяла нас от отдыха. Забравшись наверх, мы легли на землю и, всматриваясь сквозь завесу тумана в серые палатки и черный джип внизу, прислушались.

Белесые сумерки, которые в августе здесь заменяют ночь, заканчивались. Лесотундра просыпалась. Застрекотали кузнечики, звонкой многоголосой волной запели птицы. Справа от нашего лагеря лениво затявкал облезлый и по случаю лета сытый лис. Из лесочка справа вышел на опушку кабанчик с уже пропадающими полосами, с небольшими клычками, принюхался. Хрюканье рассердившейся непослушанию мамаши из пролеска заставило его вернуться. Значит, все спокойно.

Но я не спешила. Не потому, что чего-то боялась, нет. Сейчас, в этот момент, лежа животом на мягком серебристом мхе в невысоком кустарнике с темно-зеленой и золотисто-бордовой листвой, смазанной разбавленным туманом, я с удивлением поняла, что авантюрная затея, придуманная два месяца назад, наполовину осуществлена.

Я с удовольствием вдохнула необыкновенно чистый воздух отсутствия цивилизации. Пахло незнакомыми травами, влажной землей, терпкими ягодами и прелыми листьями. Я постаралась навсегда запомнить густой запах лесотундры и встала.

– Кирилл, спускаемся.

Сумки, скрипя колесиками от возбуждения, рвались из рук, стремясь первыми докатиться до прогоревшего костра.

Я материлась в полный голос, Кирилл ругался громче меня. Мы мчались вниз.

Из палатки вылез сонный Толик, мой невозмутимый квадратный братец. Равнодушно оценив наш сумасшедший пробег с сопки по бездорожью, он лениво потянулся, после чего сгреб приготовленные на земле ветки и развел костер, держась за больную поясницу. Я и мой брат отличаемся «земной» комплекцией. Нам слегка не повезло с ростом и внешними данными, зато мышечной массы на двоих столько, что хоть торгуй вразвес.

Вчера Толик себя переоценил. Увидев овраг, где размытая земля оголила многотонные залежи с вожделенной добычей, он потерял голову и загрузился «под завязку». И Кирилла подбивал взять еще хотя бы десять-пятнадцать килограммов, но «вольный художник» на провокацию не поддался. И правильно сделал. За ужином Толик слишком резко потянулся за самым толстым куском мяса и заорал голосом заполошной тетки, которой на ногу упала любимая хрустальная вазочка.

– Едрицкая сила! Ой, мамочка, ну надо же! Машка, помоги!

Мой двадцатипятилетний брат отличается потрясающим здоровьем и, увидев его в некультяпистой позе, боком лежащим на спортивном коврике и держащимся за поясницу, я… рассмеялась. Поначалу решила, что Толик пошутил. Но Толик продолжал орать.

Первым очухался Кирилл. Он бросился не к брату, а к машине и достал аптечку.

– У него прострел, Маша. У моей мамы такое часто бывает. Помоги.

По знаку Кирилла я подложила под Толика еще два туристских коврика, и брат полностью распластался на животе. Мы втерли ему в поясницу полови