Назад к книге «Флибустьер. Магриб» [Михаил Сергеевич Ахманов]

Флибустьер. Магриб

Михаил Ахманов

Флибустьер #2

Частный детектив Андрей Серов, бывший спецназовец, в результате одного из запутанных расследований оказывается… в XVIII веке. Пройдя путь в тысячи миль, полных опасностей и приключений, Андрей становится капитаном пиратского фрегата «Ворон» и по совместительству маркизом Андре де Серра. Но блеск золота, адреналин набегов и абордажей так и не превратились в смысл его жизни. Он хочет привести свой фрегат в Россию и послужить царю Петру, которому в войне со шведами крайне необходимы опытные мореходы. Однако добраться из Вест-Индии на Балтику непросто. Первый же шторм у Канар ломает все планы. А нападение на «Ворона» магрибских пиратов, хозяев Западной Атлантики и Средиземноморья, заставляет и вовсе отложить поход на север – в плену оказываются верные соратники и красавица-жена Андрея Шейла. Их надо освободить во что бы то ни стало!

Ранее книга издавалась под названием «Ворон».

Михаил Ахманов

Флибустьер. Магриб

Часть I

Магрибские моря

Глава 1

Дорога на восток

Я именую всех этих людей пиратами, ибо сами они иначе себя не называют, не прикрываются иными прозваниями или титулами и не подчиняются никому на свете. Об этом свидетельствует такой случай. Однажды король Испании, отправляя послов к французскому и английскому дворам, потребовал от этих монархов, чтобы они покарали тех своих подданных, которые, не зная угомона, то и дело сгоняют испанцев с их насиженных мест и грабят города и поселения, хотя войн Испания ни с Англией, ни с Францией давно не ведет. Короли ответили испанским послам, что люди эти им не подчиняются и его Католическое Величество волен поступать с ними, как ему заблагорассудится.

    А.О. Эксквемелин, «Пираты Америки»,

    Амстердам, 1678 г.

Свистели в снастях буйные ветры, глухо рокотал океан, волны стучали и бились о борт «Ворона», обдавая лицо солеными прохладными брызгами. Вал катился за валом нескончаемой чередой, то поднимая фрегат к серому хмурому небу, то опуская его в пропасть между водяных холмов, темных и упругих, похожих на мускулы гиганта, игравшего тварями морскими, хрупким кораблем и сотней человеческих жизней. Волны были неторопливыми, длинными, плавными; океанские волны, а не крутые и короткие, как в Средиземном море. Морем этим Серов любовался когда-то с испанского берега и с итальянского, но то случилось в прошлой жизни, растаявшей, как смутный предрассветный сон. В той жизни, где он был гимнастом цирка, скитавшимся по всей Европе, бойцом ОМОНа, частным сыщиком и занимался другими делами, совсем непонятными, невероятными для восемнадцатого века, начавшегося год назад. В той жизни остались мама и отец, сестренка Лена и племянники, Москва, Петербург, немирная Чечня и вся планета, вступившая в двадцать первое столетие и пребывающая в нем уже без Андрея Серова. Без странника во времени, который провалился в прошлое на три бесконечно долгих века… И хотя в своем мире он прожил тридцать лет, а в этом, новом – восемь с чем-то месяцев, тот мир поистине стал сном, а этот – суровой реальностью. И был он тут не Андреем Серовым, а Андре Серра, корсаром и капитаном фрегата «Ворон», и нынче, в осень 1701 года, плыл его фрегат из пиратских морей Вест-Индии в далекую Балтику, на родину, в Россию.

Должен был плыть… Должен был идти наискосок по океану, от Бермуд прямо на норд-ост к берегам Британии, потом через Северное море к проливам Скагеррак и Каттегат, чьи названия помнились с детства, и дальше к Финскому заливу и Неве, где, быть может, уже заложили российский оплот, крепость святых Петра и Павла… Должен был плыть!

Но человек предполагает, а Бог располагает. Обещал ван Мандер, шкипер-навигатор «Ворона», что придут они в Неву еще до ноябрьских штормов, однако не получилось. Не вышло! Должно быть, по той причине, что Божья длань в восемнадцатом веке была куда сильнее, чем в двадцать первом, – ведь не имелось тут ни спутников, следящих за погодой, ни радио и радаров, ни мощных дизелей, ни стальных судов, которым нипочем любые штормы. Налетел за Бермудами шквал, разыгралась буря, и кружила она фрегат больше двух недель, и носила его как опавший