Печаль предателя

Виктор Алексеевич Пронин

Ксенофонтов и Зайцев #9

«Зайцев озадаченно ходил по разгромленной квартире – он не понимал той злости, с которой тут поработали грабители. Чтобы унести вещи, вовсе необязательно выкалывать глаза портрету хозяина, ломать модель парусника или бросать об пол хрустальную вазу. Тем не менее ее осколками был усыпан весь пол, а парусник не просто изломали, его, видимо, топтали ногами, пытались отодрать от снастей черные паруса с вышитым черепом. Зайцев повертел его в руках, подивился тщательности изготовления каждой детали и осторожно положил на стол…»

Виктор Пронин

Печаль предателя

Зайцев озадаченно ходил по разгромленной квартире – он не понимал той злости, с которой тут поработали грабители. Чтобы унести вещи, вовсе необязательно выкалывать глаза портрету хозяина, ломать модель парусника или бросать об пол хрустальную вазу. Тем не менее ее осколками был усыпан весь пол, а парусник не просто изломали, его, видимо, топтали ногами, пытались отодрать от снастей черные паруса с вышитым черепом. Зайцев повертел его в руках, подивился тщательности изготовления каждой детали и осторожно положил на стол.

– Хулиганье! – сипловато возмущался толстый рыжий хозяин, который неотступно ходил за Зайцевым, опасаясь, что тот без него не сможет по достоинству оценить злодейство преступников. – Сажать! Без суда и следствия! На хлеб и воду! Пожизненно!

– Посадим, – отвечал Зайцев и шел дальше. Звуки его шагов были гулки и печальны, эхо от них билось о стены обесчещенной квартиры, усиливая ощущение беды. Оперативники снимали отпечатки пальцев с полированных стенок шкафа, высматривали что-то на подоконнике, ощупывали входную дверь, обменивались невнятными словами, иногда даже усмехались чему-то, и тогда хозяин оскорбленно отворачивался, будто это над ним смеялись, над его несчастьем.

– Самое настоящее безобразие! – сокрушался хозяин. – Понравилась вещь – возьми ее, черт с тобой! Но зачем уничтожать?!

– Скажите, Фиалкин, – обратился к нему Зайцев, – вы кого-нибудь подозреваете?

– Я?! – Хозяин обиженно заморгал белесыми ресницами. – Я не вожусь с людьми, которых можно в чем-то заподозрить.

– Это хорошо, – одобрил Зайцев. – Так и надо. Ну что, ребята, – обратился он к оперативникам, – есть следы?

– Сколько угодно. Даже странно…

– Полная уверенность в безнаказанности, – осуждающе заметил Фиалкин. – Видно, опытные грабители, не первую квартиру берут.

– Да, сработали грамотно, – согласился Зайцев. – Никаких признаков взлома. И дверь, и замок в полном порядке… Или отмычка хорошая, или ключ у них был, а? – Зайцев вопросительно посмотрел на Фиалкина. – У кого-нибудь еще есть ключи от вашей квартиры?

– Что значит у кого-нибудь? У жены, у меня… И все.

– Это хорошо, – Зайцев остановился у телефона в прихожей, постоял над ним в раздумье, набрал знакомый номер. – Ксенофонтов? Привет. Звоню тебе с места происшествия. Квартирная кража. Ничего особенного, – добавил Зайцев, не замечая укоризненного взгляда хозяина, которому такое отношение к его несчастью явно не понравилось. – Ты как-то просился поприсутствовать… Считай, твоя мечта исполнилась. Прокурор не возражает, тем более что и случай заурядный. Если хочешь, подъезжай, посмотришь, как работают наши ребята. Тут тебе и отпечатки пальцев, и собака след взяла, и проникновение в квартиру, и исчезновение из нее… В общем, полный комплект. Едешь? Записывай адрес…

Положив трубку, Зайцев вышел на площадку – оттуда доносились обиженные голоса. Оказалось, вернулся проводник с собакой. Высунув язык, она улеглась здесь же, в прихожей, поглядывая на всех снисходительно и улыбчиво.

– Ну что? – спросил Зайцев.

– От окна собака провела нас через двор, соседний сквер и потеряла след у трамвайной остановки.

– Трамвай? – переспросил Зайцев удивленно. – Несолидно. Так серьезные люди не поступают. Такси уж заказали бы, что ли…

Зайцев осмотрел подоконник, карниз с четким отпечатком подошвы, окинул взглядом двор, заросший кустами, березами, рябинами, детскую площадку, пустырь у гаражей, тылы продуктового магазина. Оче