Кругом одни принцессы
Наталья Владимировна Резанова
Принцесса #1
Судьба сказочной принцессы трудна – а порой чревата и реальными проблемами!
Сидела в башне.
Ждала принца-избавителя.
Дождалась!
А теперь сказки кончились.
Началась жизнь.
Работа телохранительницей у дракона...
Контракт на добывание заколдованного меча Рубило.
Путь через темные леса между градами Кидаловом и Мочиловом. схватки бандой Бешеных Бабок, разборки с обитателями странного Даунтауна...
И вообще – прелести эмансипации и равноправия полной ложкой!..
Наталья Владимировна Резанова
Кругом одни принцессы
Часть первая, по совместительству исполняющая роль пролога
В ДРУГОМ БОЛОТЕ
Маленькая девочка, лет пяти-шести, сочинила такую сказочку: «Жили-были петушок и курочка. Все они жили, жили, жили… Один раз курочка ушла в болото и потерялась. Петушок пошел ее искать. Искал, искал, искал… А курочка была в другом болоте…»
В. Я. Пропп. Русская сказка
Смерть – не трагический финал. Трагический финал – отсутствие смерти. Ибо смерть есть необходимое условие жизни. Иначе наступит бесконечная протяженность без времени и воли. Истинно говорю вам: бояться смерти так же бессмысленно, как бояться жизни. Это – одно и то же. Мы в состоянии победить протяженность, хотя не можем уйти от повторяемости. In my end is my beginning. In my beginning is my end.[1 - В моем конце – мое начало. В моем начале – мой конец.] А теперь – кругом, вшивые морды! Лечь! Встать! Лечь! Встать! Брюхо убрать! Как держишься, паскуда, ты у меня плац рылом будешь рыть! На то оно и рыло. Лечь! Встать! На месте бегом – арш! Вольно. Перекур.
Ну да, именно так все и было, как рассказывают. Примерно так. Слышу – стражники в коридоре хрипят, дверь распахивается под вопли: «Пало царство черного Габунда! Вы свободны, принцесса, выходите!» И появляется Он. Морда – за три дня конем не объедешь, лобик узенький, челюсть – с письменный стол, и разит от него хуже, чем от скотины. Герой, одним словом.
– Спасибо, – говорю я, стараясь не вляпаться в кровь, которая течет по коридору. – Зря вы, однако, так круто. Стражники по большей части люди семейные. Теперь пенсию вдовам и сиротам выплачивать…
Смотрю – не понимает. Ни единого слова. И вообще ждет чего-то другого.
– Ну пошли, – говорю.
Выходим мы из башни, и тут встречают нас восхищенные толпы и, слава Богу, оттирают меня от моего спасителя. А у меня, стало быть, остается время подумать.
До сих пор не знаю, чем и как он замочил Габунда. То ли старикашка, как увидел его, лопнул со смеху, то ли они поспорили, кто кого перепьет, и Габунд проиграл.
Короче, возвращаюсь я в свои апартаменты, моюсь, чищусь, переодеваюсь. Смотрю – герой тем временем распоряжается во дворце как у себя дома, и, похоже, никому в голову не приходит ему возразить.
Вызываю его – а разговаривала я с ним вежливо, и это была моя большая ошибка, слов нет, как люди неверно истолковывают нормальную вежливость, поэтому, наверно, ее так редко применяют, – говорю: так мол и так, уважаемый герой, вам положена награда, ступайте в сокровищницу и выбирайте себе что угодно.
Что он слишком много нахапает, я не боялась – уже успела проверить ресурсы и просчитала, что на некоторые траты государственная казна пока способна.
Он глазки выпучил и говорит:
– Не этой награды я ожидаю.
– А какой?
Он сально ухмыляется.
– Какой положено.
Я прикидываюсь дурочкой.
– А какой положено? И, кстати, кем положено, кому и куда?
– Как это? Ваша рука и корона.
– С чего бы? Я никому за свое спасение награды не предлагала. И батюшка мой, упокой, Господи, его душу, тоже, поскольку усоп до того, как Габунд власть захватил.
А герой не унимается, и на роже его – искреннее возмущение: принято, мол, так. А меня пресловутая вежливость подвела – вместо того, чтобы спросить: «Ты когда в последний раз ноги мыл, милый?» – говорю: «Надо, стало быть, с министрами посоветоваться». Я, дура, и впрямь надеялась, что они мне посоветуют, как от жениха отвязаться.
…Конечно, знаю, что не красавица. А тогда, кстати, была еще хуже. Бледная, как поганка. Пятилетнее сидение в башне – оно никого не красит. Ну и что?
А мин