Игра в «Анкор». Ответ. Книга сороковая

Валерий Александрович Дудаков

Поэзия Валерия Дудакова #40

«Послушайте, Александр Блок,

Поскольку прельщён я вашей Незнакомкой,

Не состязаюсь, какой в том прок,

Всей тонкостью нежной и рифмой звонкой.

Мы чем-то в связи, вполне сродни,

И любим дев, и с вином подружны,

Фонарь, аптека, и вдаль огни,

И вихрь враждебный вокруг нас кружит.

Где ж легкие перья, где девичий стан,

И тонкие руки в кольцах безбрачья,

Но чёрта с два, что я вам отдам

За это зрящих, да и не зрящих…»

Содержит нецензурную брань

Валерий Дудаков

Игра в «Анкор». Ответ. Книга сороковая

© Дудаков В.А., 2023

Послушайте

Послушайте, Александр Блок,

Поскольку прельщён я вашей Незнакомкой,

Не состязаюсь, какой в том прок,

Всей тонкостью нежной и рифмой звонкой.

Мы чем-то в связи, вполне сродни,

И любим дев, и с вином подружны,

Фонарь, аптека, и вдаль огни,

И вихрь враждебный вокруг нас кружит.

Где ж легкие перья, где девичий стан,

И тонкие руки в кольцах безбрачья,

Но чёрта с два, что я вам отдам

За это зрящих, да и не зрящих

Поэтов, горды вы в гении своём,

Так, что другие поэты – мимо,

Давайте вместе с вами споём

«Ин вино веритас» громким гимном.

Пусть там, за окном, кружит метель,

А тем, двенадцати, будет тризна,

Какого чёрта, ложась в постель,

Грехи вы прокляли всей отчизны.

Читая эти ваши стихи

Я плачу и от радости млею,

Россия, а впереди ни зги,

Несу цветы вам я к юбилею.

Слушая «трагическое действие» Сергея Ахунова по кантате И.С. Баха (BWV 106)[1 - Gottes Zeit ist die allerbeste Zeit (Божья пора – лучшая пора, BWV 106) также известна как Actus tragicus – духовная кантата Иоганна Себастьяна Баха, написанная в 1707 году в Мюльхаузене.]

Концертный сбор был яркий, шумный,

С «Чайковским» залом встрече рад,

Незнанный мной Сергей Ахунов

Назвал по Баху текст кантат.

Сияла музыка свеченьем

Взапал, то склонна замереть,

Нас направляя к приключеньям

В страну, где сутью жизнь и смерть.

Я вновь склонюсь к молитвам Баха,

Их не познаешь смысл вовек,

Но в темень исчезали страхи,

Что обречён так человек.

Уйти из жизни без печали,

Покойно думая о том,

Когда настанет час прощальный,

Смерть для него лишь будет сном.

Недолги годы человечьи,

С рожденья ты готов признать,

Но эта истина извечна:

Что «Gottes Zeit ist allerbeste Zeit».

Нет

Ты позвонила, мол, нет сближенья,

И надо выяснить жизни нить,

Я не хотел, но от нетерпенья

Взлетел, чтоб наши дела смирить.

Я сомневался во всём недаром,

Ведь в этот день ты меня ждала,

И похмелялся «Солнцедаром»,

Отель «Рахманинов», день, жара.

Мы были вместе, но все-тки розно,

Песчаный пляж холодком пылил,

И было ясно, что невозможно

Всё вспомнить, годы с тобой забыв,

Все те ж пять дней, вроде, близость рядом,

Я не касался тебя ничем,

А там, в том парке и за оградой

Бродила молча прощанья тень.

Всю ночь скорбели о том вороны,

Тянули долгую канитель,

Я вспоминал наши дни в Вероне,

Для нас остывшую в ночь постель.

А дале всё неизбежно мучит,

Тоской, кручиной, что каждый день,

Но повторяю, на всякий случай,

Запомнить этот прощальный день.

Крестики-нолики

Может это лишь бред алкоголика,

Может боль, что волчком в виске,

Где за столиком крестиком-ноликом

Расставания знак на песке.

Знак простой, так отличен от сложного,

Оберег заклинания бед,

За продление невозможное

Всех пятидесяти прожитых лет.

И решеньем, пришедшим заранее,

Выносила ты свой приговор,

Было это в отеле «Рахманинов»,

Средь бесстыдно раскинутых гор.

Обжигала волна своенравная,

И песок обнажался тугой,

После пляжа к отелю направились

В этот вечер от сосен хмельной.

Там, где розы и лилии душлые,

И природа, как сказочный сон,

Ты сидела, ко мне равнодушная,

Час с подругой болтав в телефон.

И в обиде на то невнимание,

Ну не смог твой поступок понять,

Я ушёл, прекращая свидание,

Чтоб с отчаянья подушку обнять.

Были слёзы, холодные проводы

И упрёки с обеих сторон,

И печально зависла на проводе

Грусть