Жертва

Юлия Владимировна Лихачёва

Комиссар Колычев прибывает в удмуртскую деревеньку Чабья-Луд, чтобы расследовать зверское убийство, не подозревая, что ему придётся иметь дело не только с напуганными жителями и их тайнами, но и злом очень древним и страшным.

Юлия Лихачёва

Жертва

? Догоняй, Катюха! ? взлохмаченный светловолосый мальчишка бежал по тропке, что тянулась через луг к лесу. Его босые ноги задорно перескакивали лужи, собравшиеся в ложбинках после летнего ливня. В некоторые он, не особо осторожничая, наступал, поднимая пятками тучи серебристых брызг, обдавая водой подвёрнутый край застиранных и залатанных домотканных штанов.

? Погоди, Колька, погоди! ? девочка лет девяти бежала за ним следом, то и дело поправляя рукой платок, норовящий соскользнуть с головы.

Ей досталось тащить большую корзину, и та сильно мешала, ударяя при каждом шаге по ногам. Колька это нарочно придумал, она нисколько в этом не сомневалась. Любил он мудровать над младшей сестрой, а потом потешаться. Эх, быть бы ей старшей ? то-то братец поплясал бы!

Мальчик уже сильно убежал вперёд, и его спина, обтянутая старой шерстяной курткой, до того ветхой, что не уберегала уже ни от холода, ни от надоедливого гнуса, мелькала далеко среди высокой июльской травы и поросли молоденьких берёзок, жиденькой армией которых лес наступал на старое поле.

? Колька-а! Ну погоди же! ? обиженно крикнула Катя, и спина брата вдруг замерла, перестала покачиваться и подскакивать в такт его движениям. Он остановился, будто решил всё же пожалеть сестру.

Девочка тут же воспользовалась этим, зная, что великодушие братца весьма переменчиво и непродолжительно, и припустила во весь дух, стремясь побыстрее сократить расстояние.

? Ага! Попался! ? торжествующе выкрикнула она, наскакивая сзади на застывшего посреди тропы Кольку.

Тот не шелохнулся, точно наткнулся на невидимый забор или увидел что-то занятное.

? Ты чего, Колька? Чего там?

Катя привстала на цыпочки и осторожно выглянула из-за плеча брата. Громкий девичий визг, полный ужаса, разбил утреннюю тишину, вспугнул несколько пичуг из густой луговой травы. У тропинки, наполовину скрытый порослью молодых ёлочек, лежал человек. Бледная, синюшная рука была вытянута вперёд, словно перед смертью он пытался выползти на тропу. Рваные края шеи зияли кроваво-багровым, голова же отсутствовала вовсе.

*

Глазов встретил его неприветливо. Нахмурился свинцовыми тучами, а потом и вовсе разразился холодной слякотью, как девка на свадьбе. Подвода, которая забрала бы его с вокзала, запаздывала. К тому моменту, как чалая лошадка, грохоча, втащила телегу на привокзальную площадь, Николай уже успел изрядно промокнуть.

? Ты из Чабья-Луд будешь? ? спросил он возницу, худощавого рыжеволосого мужичка с пронзительными, как угли чёрными глазами.

? Я, ? хрипловато ответил тот, натягивая вожжи.

? Товарищ Колычев, Николай Иваныч, ? представился Николай, протягивая руку.

? Гондырев Кузьма, ? мужичок осторожно ответил на рукопожатие. ? Садитесь. Путь неблизкий. Я вам там кумышки прихватил для сугрева.

? Спасибо, воздержусь.

? Н-но! Пшла, родимая! ? Кузьма тронул вожжи, и лошадка, быстро цокая по брусчатке, потащила телегу прочь.

За городом погода смилостивилась, перестала сыпать холодной моросью, приоткрыв в разрыве туч небесную лазурь. Вокруг повеселело, и на душе у Николая стало не так погано.

? А что, товарищ Гондырев, ? решил он прервать затянувшееся молчание, ? скажите, как у вас в деревне к товарищу Кизякову относились? И точно ли это его труп был найден?

Кузьма кашлянул, приосанился для разговора с народным комиссаром.

? Точно его, вернее некуда, ? ответил сразу на второй вопрос. ? По одёже мы его опознали.

? А вдруг кто другой одежду надел? Головы-то так и не нашли, верно?

? Верно, не нашли. Но Клавдия, вдова Агаева, его вернее всего опознала. По особой примете. Он к ней, бывало, захаживал. Она-то точно не ошиблась. И без головы узнала…

Колычев досадливо поморщился, услышав о непотребном поведении члена волисполкома, но вслух ничего говорить не стал. Был бы товарищ Кизяков жив, они бы потолковали, а с мёртвого и спрос нев