От победы к миру. Русская дипломатия после Наполеона

Элис Виртшалфтер

Современная западная русистика / Contemporary Western Rusistika

Исследование Элис Виртшафтер посвящено тому, как российские дипломаты после Наполеоновских войн понимали идею европейской безопасности и работали над доктриной восстановления и поддержания мира, реализованной в договорах 1814, 1815 и 1818 годов. Внешняя политика Александра I зачастую воспринимается как жесткая и экспансионистская, но работа Виртшафтер оспаривает такие оценки, показывая прагматичность Российской империи и ее стремление действовать в согласии с другими влиятельными европейскими государствами.

Элис Кимерлинг Виртшафтер

От победы к миру. Русская дипломатия после Наполеона

«Свету моей души», Ландону и Папи

Предисловие

В отличие от сегодняшнего положения России, которая находится на политической и психологической окраине Европы, период от окончания Наполеоновских войн и до Крымской войны (1853–1856), а по некоторым спорным оценкам – до Октябрьской революции 1917 года, представлял собой время полной интеграции в политическую и социальную жизнь Европы. В этот период Четверной союз, Всеобщий союз, великий союз и европейская политическая система были краеугольными камнями русской дипломатии. Россия возглавляла коалицию, одержавшую победу над Наполеоном в 1813–1814 годах, русская армия с доблестью и честью сражалась в 1812 году, а император России предстал в глазах своих подданных и приближенных помазанником Божьим, посланным для спасения Европы. С точки зрения России славная победа 1812 года и последующие войны, лишившие Наполеона трона, демонстрировали, что император Александр I (г. п. 1801–1825) и его народ вместе с союзниками служили в исторической перспективе инструментом Божественного Провидения. Неудивительно, что для российских монархa и дипломатов достигнутый в 1814–1815 годах мир и миротворческая деятельность, которая последовала за этим на протяжении нескольких лет, тоже казались ниспосланными свыше.

Основные контуры того, что современники называют европейской политической системой, были выработаны на Вестфальском конгрессе, на котором правители и дипломаты признали в качестве фундамента европейского порядка суверенитет государств (а не империй, династий или религиозных верований). Основываясь на принципе, что государственный суверенитет дает каждому правительству право выбирать для своей страны свои религию и политическую структуру, не опасаясь вторжения извне, миротворцы также утвердили принцип баланса сил между независимыми государствами, направленный на то, чтобы сохранить равновесие в Европе и не позволить одной стране стать достаточно сильной, чтобы добиться гегемонии. В конечном итоге Вестфальские соглашения не помешали революционной Франции нарушить это равновесие или наполеоновской Франции доминировать над Европой. Таким образом, после военной победы над Наполеоном возникла необходимость перестроить европейскую государственную систему. После примерно 25 лет ожесточенных битв, хрупких коалиций и утомительной дипломатии правители и дипломаты Континентальной Европы стремились создать устойчивый мир и готовились пойти на существенные компромиссы ради достижения этой цели. В целом ряде многосторонних договоров, конвенций и протоколов, созданных в первую очередь, но не исключительно в Париже и на Венском конгрессе (1814–1815), политические лидеры пересмотрели публичное право Европы, на основании чего позже возник правовой фундамент для международной дипломатии и отношений между правительствами и народами.

Поколениями историки изучали дипломатическую игру, которую вели между собой европейские политики в период Французской революции, Наполеоновской империи и миротворческого процесса, последовавшего за победой над Францией. Качество этих исследований впечатляет, однако дипломатия данного периода продолжает увлекать и задавать сложные вопросы. В последние десятилетия пересмотр структуры Европы на Венском конгрессе рассматривался в качестве образца многосторонней дипломатии и договоров о коллективной безопасности, создавших прецеденты для сегодняшней Организации об