Готические истории из жизни Максима Лестата

Александр Накул

Мой школьный друг Максим К. (более известный под псевдонимом Лестат) считал себя настоящим готом. Одним из тех, кто проявляет верность субкультуре не только очень чёрной одеждой и суровым лицом на фотографии, но и самим образом жизни.К сожалению, этот образ жизни отнимал столько времени и сил, что ни в музыке, ни в литературе, ни в живописи, ни в других традиционных формах готического искусства он так следов и не оставил.Поэтому я решил взяться за его биографию и сохранить для вечности несколько примечательных событий его жизни, чтобы человечество наконец-то познакомилось с этой незаурядной личностью.

Александр Накул

Готические истории из жизни Максима Лестата

1. Максим Лестат против сил зла

Максим Лестат с самого начала подозревал, что шестая гимназия ? то ещё местечко. Он ни за что бы не согласился здесь учиться.

Однако его, разумеется, никто и не спрашивал.

Давным-давно, когда Максим был настолько маленьким, что ещё не открыл для себя готическую субкультуру, мама зачем-то взяла его под руку и повела незнакомыми дворами. Наконец, они вышли к трёхэтажному зданию из дешёвого силикатного кирпича. Во дворе перед зданием стояли металлические скелеты ворот без сеток, а сам двор был беспощадно заасфальтирован, чтобы падать было как можно больнее. Тем не менее какая-то пацанва гоняла там мяч и громко кричала, причём в криках угадывались отборнейшие ругательства.

Но мама их, похоже, не заметила. Для женщин её возраста чужих подростков, можно сказать, не существует.

– В этой школе ты будешь учиться, ? сказала она маленькому Максиму. Лестат ещё не очень понимал, что это значит. Он ещё раз посмотрел на здание, двор, людей по дворе и понял, что от этого места не стоит ждать ничего хорошего.

Потом они очутились с другой стороны, в фойе. Огромные окна были на удивление тусклыми, так что в фойе царили вечные сумерки.

Там мама долго говорила с какой-то тётей, которую Максим больше никогда в жизни не видел. Тётя внушала тревогу. Наконец, всё было решено, и уже осенью маленький Максим стоял с тяжеленным букетом на торжественной линейке и прикидывал, куда этот букет как можно незаметнее засунуть.

Очень скоро все три этажа школы, вместе со столовой и спортивным залом, стали знакомыми и неинтересными.

Каждое утро он тащился туда всё теми же осточертевшими дворами и прекрасно знал, что с этим ничего не поделаешь. Город стоял на окраине культурного прогресса, в нём не было ни пабов, ни клубов специально для готов. Даже тусовочных кладбищ решительно не хватало. А вот школ было полно. И даже если эта сгорит, уцелевших учеников всё равно распихают по соседям.

В тот день, когда случилась битва против сил зла, Максиму было уже лет четырнадцать и он учился во вторую смену. Стояла угрюмая поздняя осень, обглоданные деревья тянули голые ветви к асфальтово-серому небу.

Он и ещё двое из его класса в тот раз задержались в школе. Никто так и не смог вспомнить причину ? возможно потому, что её не было.

Но вот, наконец, все решили идти по домам. Но когда они уже выходили в тот самый подводный холл, Лестат вдруг ощутил позывы и побежал обратно в глубины школы. Сети фастфуда тогда ещё не проникли в нашу страну, поэтому с бесплатными туалетами было туго даже на главном проспекте.

А когда Максим сделал своё дело и вернулся, оказалось, что Чорба и Иванченко уже стоят снаружи, перед ступенями парадного входа, а старушка-техничка в синем халате запирает двери школы, попутно отчитывая запоздалых учеников:

– И не просите, и не говорите, что «вам сейчас нужно» и «вам разрешили». Школа закрывается, больше я вас не пущу. Приходите завтра, как все, на уроки. А сегодня всё, никого не пущу, и не уговаривайте. Не будь я Камилла Владовна!

– Да нам и не надо, ? оскалился Чорба.

– И вот не пущу! Не пущу! Даже и не мечтайте!

Запертый в школе Максим тут же приник к стёклам-витринам главного фойе и принялся корчить различные рожи. Старая техничка его не замечала и продолжала греметь ключами. Так что рожи получались особенно уморительными. Чорба и Иванченко так и покатывались со смеху.

– Нечего рж