Я Родину люблю. Лев Гумилев в воспоминаниях современников

Коллектив авторов

Сергей Алдонин

Культурный слой

Льву Гумилеву удалось создать целый мир в исторической науке. Его идеи и открытия поменяли наше представления о мире. Гумилевские наработки, посвященные пассионарности и истории евразийского пространства, с годами становятся только актуальнее. В этой книге представлены не только воспоминания об историке, но и документы, выступления оппонентов и соратников Гумилева. Книга, посвященная одному из самых ярких умов XX века, приоткрывает тайны творческой мастерской Льва Гумилева.

Сергей Алдонин

Я Родину люблю. Лев Гумилев в воспоминаниях современников

© ООО «Алисторус», 2022

© ООО «Издательство Родина», 2022

* * *

Властитель дум

У него все время было стремление работать, работать, работать.

    Наталья Викторовна Гумилева

Мало кого из ученых-гуманитариев признают столпами науки XX века. Все-таки это было время великих достижений физики, время воплощения технических чудес. Лев Николаевич Гумилев и в этом смысле – исключение из правил. Его влияние на умы, не иссякающее (и даже растущее) после смерти историка, несомненно.

Анна Ахматова и Николай Гумилев с сыном Львом

Он создал свой мир в исторической науке, свою концепцию развития истории – с учетом географических, этнографических знаний, с применением методологии других наук. Это дорогого стоит. Сам Лев Николаевич так – несколько романтично – рассказывал об этом открытии: «Сидя в камере, я увидел, как луч света падает из окна на цементный пол. И тогда я сообразил, что пассионарность – это энергия, такая же, как та, которую впитывают растения». Сегодня этот термин вошел не только в научную литературу, но и в житейский обиход.

Сын двух выдающихся поэтов, Анны Ахматовой и Николая Гумилева, он впитал и сложность их взаимоотношений, и нестандартность мышления. Его и воспитывали как будущего гения. Далеко не всегда такое воспитание дает блестящие результаты, но в этом случае снова можно говорить о загадочном и неповторимом феномене.

В 1908 году, задолго до рождения сына, Николай Гумилев написал стихотворение «Рождение льва» – в присущем ему в то время экзотическом стиле:

Жрец решил. Народ, согласный

С ним, зарезал мать мою:

Лев пустынный, бог прекрасный,

Ждет меня в степном раю.

Мне не страшно, я ли скроюсь

От грозящего врага?

Я надела алый пояс,

Янтари и жемчуга.

Вот в пустыне я и кличу:

«Солнце-зверь, я заждалась,

Приходи терзать добычу

Человеческую, князь!

Дай мне вздрогнуть в тяжких лапах,

Пасть и не подняться вновь,

Дай услышать страшный запах,

Темный, пьяный, как любовь».

Как куренья, пахнут травы,

Как невеста, я тиха,

Надо мною взор кровавый

Золотого жениха.

Конечно, имя, выбранное для первенца, было неслучайным. Для его это много значило – Лев. Царское африканское имя. Его детство никогда не было безоблачным. Родители видели сына урывками. Ни богемная, ни офицерская жизнь к семейной идиллии не располагает.

Но и короткие встречи с отцом направляли Льва Николаевича на поиски своего пути в творчестве. «Один раз он занимался со мной, рассказывая мне, что такое стихи и как я должен изучать историю; велел дать мне книжку о завоевании готами Италии и победе византийцев над готами, которую я потом внимательно прочитал. И я помню только, что бабушка моя, Анна Ивановна, говорила: «Коля, зачем ты даешь ребенку такие сложные книги?» А он говорил: «Ничего, он поймет». Я не только понял, но и запомнил все до сего времени», – вспоминал историк об отце.

Поэт рисовал для сына картинки – например, «Подвиги Геракла» и делал к ним литературные подписи. Скажем, «Геракл, сражающийся с немейским львом» и подпись была такая:

От ужаса вода иссякла

В расщелинах Лазурских скал,

Когда под палицей Геракла

Окровавленный лев упал.

Второе – «Бой Геракла с гидрой»:

Уже у гидры семиголовой

Одна скатилась голова,

И наступает Геракл суровый

Весь золотой под шкурой льва.

Замечательное воспитание, замечательные стихи. Что и говорить, Николай Степанович умел одинаково талантливо и поучать, и учить. Память об отце все