Глава 1

Эксперименты по эгоизму щедрости

Эксперименты по бессознательной щедрости снова и, пожалуй, более неотвратимо, чем когда-либо, поставили науку перед серьёзной проблемой происхождения «неэгоистического» в человеке. Кажется, что наука приблизилась наиболее плотно к некоторой глубокой склонности человека к бескорыстию, к самоотверженности, руководящей человеческим поведением. Тут бы и начать снова превозносить человека, как некоторого господина природы или во всяком случае, как уникальный вид, выделяющийся на фоне прочих животных, но проблема в том, что похожие, хоть и не столь точные эксперименты, были проведены и на животных со сложным мозгом, и показали схожие результаты. Но вместо того, чтобы торопиться и животных называть бескорыстными, попробуем всё-таки найти другое, не христианское объяснение всему, обнаруженному исследователями. И прежде всего, нужно обратить внимание на детали одного эксперимента, проведённого исследовательской группой немецких учёных под руководством С. Парк. [Soyoung Q. Park, Thorsten Kahnt, Azade Dogan, Sabrina Strang, Ernst Fehr & Philippe N. Tobler, «Нейронная связь между щедростью и счастьем», Nature Communications, 8, 15964 doi: 10.1038/ncomms15964 (2017).].

В ходе эксперимента было выделено две группы подопытных. Каждая группа получала какой-то предмет, и первая группа обещала этот предмет подарить, а вторая – оставить себе. Томограф высокой мощности регистрировал активацию нейронов счастья в мозгу именно у первой группы подопытных. Из условий эксперимента следует два вывода: 1. Предмет, предназначенный для подарка, сам был получен в дар. Стало быть, если бы этот предмет был получен трудом, то активации нейронов счастья в мозгу не произошло бы. 2. Поскольку этот предмет был получен в дар, участники эксперимента не боролись между собой за получение данного предмета, между ними не было соперничества за обладание чем-то. Отсюда напрашивается вывод, что если бы такое соперничество было, и предмет был бы получен в результате борьбы, то дарить такой предмет тоже было тяжело, а его дарение незнакомому человеку не вызывало бы активацию нейронов счастья в мозгу. Уже исходя из этих условий, можно усомниться в бескорыстии данного акта дарения, ведь с учётом всех условий эксперимента получится, что вор или разбойник, отнимающий чужое имущество, должен быть более бескорыстным. Действительно, он не трудится и может не бороться за обладание какой-то вещи, а просто получить её без особых усилий. Если такой вор украл вещь, чтобы кому-то её подарить, что в его мозгу активируются такие же нейроны счастья, какие возникают у дарящего подопытного. Но предполагать в воре некоторое бескорыстие от этого было бы непростительной наивностью. В криминальных сводках нередки случаи, когда вор проматывал украденное имущество за одну ночь за какими-нибудь азартными играми. Это расточительство, это тоже можно назвать подарком. Или вор может часть имущества присвоить себе, а часть предназначить для подарка, и, если следовать условиям эксперимента, у него тоже могут активироваться нейроны счастья. Ведь, как показано, активация этих нейронов происходит только от обещания сделать подарок. Идя на преступление, вор может и не знать, сколько похищенного имущества окажется у него в руках, возможно, его добыча будет больше, чем он обещал кому-то подарить. Разницу он, конечно же, присвоит себе, потратит на собственное благополучие и удовольствия. В таком случае он никак не может быть бескорыстным.

С другой стороны, человек, который потом и кровью добывает свой хлеб и жертвует кому-то часть того, что имеет, не испытывает активации нейронов счастья в мозгу, он, согласно условиям эксперимента, должен быть назван корыстным человеком. Да, он что-то отдаёт, это выглядит, как бескорыстие, но внутри, в глубине души он сожалеет об этом подарке, значит, он – корыстный человек. Но вся эта путаница возникает только из предположения, от которого никак не могут отказаться нейронауки, якобы щедрость может быть исключительно сознательной. Впрочем, нейронауки во всём пытаются находить либо некую сознательность, либо предпосылку сознания,