Девушка, которой не было
Виктор Улин
Отношения между братом и сестрой априорно считаются бесполыми. Так положено законами общества, где секс позиционируется лишь как необязательный атрибут деторождения. Однако жизнь куда сложнее, чем кажется. Порой она выходит за рамки дозволенного, определенные догмами общественной морали. Не каждый поймет героев этого сборника, абсолютное большинство их осудит. Однако каждый человек имеет право самостоятельно распоряжаться своей единственной жизнью. И женщине в этом аспекте порой отводится куда более активная роль, чем мужчине.© Виктор Улин 2007 г. – фотография.© Виктор Улин 2023 г. – дизайн обложки.
Виктор Улин
Девушка, которой не было
«И прибежал отрок и донес Моисею, и сказал: Елдад и Модад пророчествуют в стане».
(Числ.11.27)
Она
– И вот представь себе, Славка…
Друг глубоко вздохнул, повертел перед собой бутылку.
– Представляю, Артурка, – ответил я.
Артур остался моим лучшим, единственным другом университетских времен.
Год шел за годом, через пару лет предстояло отметить первый юбилей выпуска, но наша близость не ослабевала.
Смысл дружбы заключался не в рыбалках и шашлыках на природе, а в возможности поделиться чем-то, томящим душу.
То, что это шло под выпивку, не удивляло.
Бывали вещи, которые даже другу не раскроешь на трезвую голову.
А он явно хотел что-то раскрыть.
– На самом деле нифига не представляю, – поправился я. – Но если ты хочешь рассказать – значит, это важно.
– Важно, Славка, еще как важно!
В кафе по утреннему часу было пусто, мы сидели в дальнем углу у стеклянной стены.
Несмотря на это, Артур понизил голос.
– Ты ведь у родителей один?
– Один, да, – подтвердил я. – А что?
– То, что ты не знаешь, как это – расти вместе с сестрой.
– Не знаю, конечно. Хотя…
Я пожал плечами.
– Многие живут с братьями-сестрами, никто не умирает. Что тут особенного?
– Давай! – не отвечая, друг поднял свой бокал.
– Давай, – согласился я. – С утра выпил – весь день свободен.
Меня ничто не ограничивало.
Бездетный, неженатый и счастливый, я сам распоряжался своим временем.
– Если это армянский коньяк, то я – балерун Нижинский!
Крепко поморщившись, Артур стукнул донышком по столу.
– На свете нет столько армян, чтоб всех снабдить настоящим коньяком, – возразил я.
– Это точно.
– И закуска – говно.
– С этим согласен, – я кивнул. – Вероятно, для старорежимных коньяков хороши были и сыр и лимоны. Для нынешнего нужно иное.
– А что именно?
– Одна моя подруга любила закусывать коньяк квашеной капустой.
– Ничего себе!
– Говорила, с такой закуской можно пить и армянский и грузинский и даже калининградский.
– Надо попробовать.
Бармен запустил музыку.
Пауза исчерпалась, пора было возвращаться к теме.
Друг налил себе еще, взглянул на меня.
– Ты знаешь Майку?
– Майку?..
– Мою сестру.
– Нет. Знаю, что она у тебя есть, не более того.
– Ну так вот, Славка…
Молчание было многозначительным, я не подгонял.
–…Ты говоришь – ничего особенного. Ничего, конечно. С кем угодно, но не с Майкой.
– А что она? Эта твоя… Майя?
Ни одной знакомой Майи у меня не имелось, но имя априорно не нравилось.
Он было не то чтобы некрасивым, а каким-то надуманно-выспренним, вроде Юлии или Августы.
Хотя Август я тоже не знал.
А вот Юлии подтверждали отношение.
– Что с ней не так?
– Сначала все было «так».
– Она вообще старше тебя, или моложе?
– Моложе на четыре года. Сейчас ей двадцать шесть.
– Ясно, – сказал я, хотя ничего так и не стало ясным.
– С детства мы были лучшими друзьями, каких представить невозможно. Майка ко мне льнула, я ее по-всякому опекал.
Вкрадчиво постукивая каблуками, приблизилась официантка – на вид наша ровесница – выразительно посмотрела на пустой графин.
– Повторите, – сказал Артур, не выдержав долгого взгляда.
– Хорошо.
Опустилась рука с алыми ногтями.
В глубоком декольте показались края бюстгальтера – белого, опушенного кружевами.
Эта женщина еще не разуверилась в своей жизни.
– Только можно что-нибудь получше? – остановил я.
– Есть «Золотой аист».
– Молдавский?
– Российский.
– Российского не употребляем.
Она взглянула с уважительным интерес