Золотой воскресник

Марина Львовна Москвина

Классное чтение

“Москвина – это кратчайший путь от серьезного до смешного”, сказал писатель Борис Минаев. Этот путь и привел Марину Москвину на феерический “Золотой воскресник” – праздник тех, кто уже посадил на субботниках своей жизни дерево, и не одно. Юрий Никулин, Слава Полунин, Тонино Гуэрра, Виктор Чижиков, Дина Рубина, художники, издатели, музыканты, актеры, странствующие менестрели – все они виновники смешных, странных и грустных случаев, которые, как драгоценности, много лет собирала автор. Блюзовый драйв этой книги приглашает превыше всего ценить жизнь – ведь другой, лучше этой, уже не будет.

Содержит нецензурную брань.

Упомянутые в книге Дмитрий Быков и Виктор Шендерович в соответствии с российским законодательством признаны иностранными агентами или лицами, выполняющими функции иностранного агента.

Марина Москвина

Золотой воскресник

© Москвина М.Л.

© Тишков Л.А., иллюстрации

© Бондаренко А.Л., художественное оформление

© ООО “Издательство АСТ”

Главный редактор Елена Шубина

Художник Андрей Бондаренко

Иллюстрации Леонида Тишкова. В оформлении переплета использована акварель “Ночной прохожий и женщина-птица” (2022)

Упомянутые в книге Дмитрий Быков и Виктор Шендерович в соответствии с российским законодательством признаны иностранными агентами или лицами, выполняющими функции иностранного агента.

* * *

Их было много, и каждый говорил о своем

Однажды, путешествуя по Японии, я встретила норвежца, бродившего от селения к селению в горах острова Хонсю. Звали его Стол Стенсли. Профессор художественной школы в Осло, он вел там занятия по саунд-арту – искусству, которое вместо кистей и красок использует звуковые вибрации. Мелодии речи, тембры, голосовые оттенки, интонации были красками на его палитре.

Профессор Стенсли записывал японцев, чтобы построить инсталляцию в форме карты тех мест, где он побывал. Через какое-то время в музее Итихары я увидела его творение The Ichihara Touch Tales. Это был рельеф горной местности с точно обозначенными населенными пунктами. Когда ты подносил руку к одному из них, включались динамики, и в зале начинали звучать голоса жителей этого городка или деревеньки. Они рассказывали о себе, о своей любви, о местечке, где родились и живут.

Зрители простирали ладони над этой маленькой землей и слушали живые голоса ее невидимых обитателей. Их было много, и каждый говорил о своем, вливаясь в грандиозный человеческий хор, объединяющий всех нас, живущих по разным уголкам Вселенной.

Какие же легкие – легкие

Жил на свете суфийский мистик, звали его Абдулла. Однажды его спросили, почему он всегда веселый? Тот ответил: “Когда-то я был таким же печальным, как ты, и вдруг меня осенило: это мой выбор, моя жизнь! С тех пор каждое утро, просыпаясь, я спрашиваю себя: «Абдулла, настал еще один день. Чего ты хочешь? Страдания? Блаженства? Что ты выберешь сегодня?» И всегда так получается почему-то – что я выбираю блаженство…”

* * *

– И напиши обо всех с юмором, – сказал художник Леонид Тишков.

– Но многих уже нет…

– Тогда напиши с юмором о тех, которые, как нам кажется, есть, хотя их нет, и – без юмора – о тех, которых, как нам кажется, нет, хотя они есть.

* * *

– Я имела неосторожность, – сказала мне Дина Рубина, – вывалить все свои байки, которые я накопила за целую жизнь, в книжку “Больно, когда смеюсь”. Теперь на выступлениях я вынуждена просто читать свои рассказы, потому что все уже всё знают и читали.

– Так, значит, не надо этого делать? – спрашиваю. – А я как раз именно этим сейчас и занимаюсь: вываливаю все свои байки…

– И правильно делаешь! – горячо воскликнула Дина. – Публика это обожает!

* * *

Пять раз пришлось мне сдавать на факультете журналистики “Божественную комедию” строгой Ванниковой – и всякий раз, пытаясь классифицировать круги ада, я приводила ей слова великого Данте Алигьери о любви, что движет солнца и светила, а заодно и строки Шиллера о божественной радости, чья власть связует свято все, что ныне врозь живет… Пока на пятый раз она мне не сказала:

– Москвина, если я еще раз услышу от вас о любви, что движет солн