Пестрые дни Тальи Мирей. История 2

Екатерина Бердичева

Продолжение приключений учительницы гимназии для девочек, в которой Талья делает выводы, что простые друзья имеют непростую личную жизнь, а сотрудники – не те люди, какими хотят казаться. Кроме этого она узнает, что знакомство с отзывчивой девушкой из бара чревато неприятностями, сильные мира сего умеют быть благодарными, а лучшая подруга грезит о свадебном платье…

Екатерина Бердичева

Пестрые дни Тальи Мирей. История 2

История вторая. Эльфийское озеро

***

В долине Змей во всю хозяйничала поздняя осень. Деревья, еще недавно облаченные в красные с золотом наряды, почти облетели. Теперь, поджимая к черным стволам тощие голые сучья, они ёжились и тряслись в ознобе на пронизывающем горном ветру. Трава, каких-то пару дней назад радовавшая глаз точечками поздних соцветий, прошлым утром покрылась белым инеем и сразу приникла к земле. Серые тучи, среди которых не было ни одного ясного окошка, перевалив недалекий горный хребет, бросали в город Темной Воды колкую морось и только потом продолжали свое движение к югу, чтобы в конце декады рассеяться над долиной Волков легкими дождиками, тающими в закатных лучах яркой радугой…

К началу занятий теперь приходилось вставать затемно. Зевая, я зажигала светцы, отдергивала на заплаканном окне занавеску и с тоской вспоминала родной городок. С наступлением осени его неспешная жизнь наполнялась запахами созревшего винограда, невероятно сладких эрминских яблок и молодого вина, именно в эту пору разливаемого по бутылкам. Их нежный вкус таял во рту вместе с остатками сна и крупицами зубного порошка, насыпанного мной на щетку. Поплескав в лицо прохладной водой, я все-таки открывала глаза, вместе с платьем натягивала на лицо улыбку и отправлялась в дортуар к моим второгодкам, где, придав ускорение проспавшим, собирала класс сначала на гимнастику, потом – на завтрак. Воспитание детей – дело непростое, и мы с подругой Вайтой отдавались этому процессу со всем пылом души, однажды выбравшей профессию педагога.

Директор гимназии госпожа Вейдо после несчастного случая, произошедшего в конце учебного года с одной из воспитанниц, думала, что после каникул наши коридоры опустеют. Толков, связанных со смертью Райлы Войреня, ходило много, а коллеги из других учебных заведений лишь подогревали гулявшие по городу сплетни. Хорошо, что удалось сохранить в тайне убийство госпожи Кошии… Но так как эта дама была одинокой, госпожа Вейдо задним числом подписала приказ об увольнении, а некий чин в префектуре состряпал документ, подтверждающий ее перевод в школу другой долины. Чует мое сердце, без вмешательства известной полицейской персоны, опекающей нашу директрису, такого соглашения достичь бы не удалось. Мать замешанного в неблаговидном деянии господина Туйвэ, не желая быть изгнанной из храмовой общины, глухо молчала. Что стало с бывшим учителем рисования, я не знаю. Но на волне этой скандальной истории к нашей гимназии вдруг вспыхнул небывалый интерес. Девочек к нам везли теперь не только из столицы, но также из окрестных городков. Когда набралось двадцать человек сверх лимита, директриса объявила об окончании приема. И ни один из родственников, как это бывало раньше, не попросил об отсрочке полугодового платежа. Среди новеньких оказалось несколько настоящих умниц, заниматься с которыми стало истинным удовольствием.

Азы биологии и ботанику вместо госпожи Кошии начал преподавать неженатый симпатичный мужчина лет тридцати с небольшим. Выглядел он потрясающе, и наши незамужние учительницы вместе с некоторыми из выпускниц с головой погрузились в увлекательную игру «соблазни его первой». Но господин Шайн Ниеминя упорно не замечал ни вздохов, ни улыбок. И лишь в тот момент, когда он думал, что рядом никого нет, я видела, как он смеется. А должность учителя изобразительного искусства заняла выпускница местного университета. Ее работы, которые после госпожи Вейдо просмотрели мы все, показались мне весьма техничными и естественными. Поползновений на гениальность с авангардными заморочками в них не было, поэтому директриса сразу закрыла вакансию и выделила девуш