Милосердие в буднях

1. Что ты делаешь у меня в личке?

Я в ногах сижу у тебя,

Милосердия молча требую.

Уже скоро совсем заря,

Ты заснул, а я сна не ведаю.

Доброта твоих рук тепла,

Я готова их ждать круглосуточно,

Но в словах переулки зла,

Психологии много рассудочной.

Мы родня глубоко в подсознании

И друг к другу тянемся ветками.

Что мы делаем в этом здании?

Почему мы окутаны сетками?

Он сел напротив, придвинул поближе стул и тихо спросил: «Что ты делаешь у меня в личке?»

Его глаза ловили её расфокусированный взгляд внимательно, пристально и ласково.

Потом он мягко сжал своими тёплыми большими ладонями её неустойчивую голову, тревожно заглянул в глаза и повторил: «Что ты делаешь у меня в личке?»…

Потом отпустил руки, порывисто встал и шёпотом сказал: «Что же мне с тобой делать?», и на его лице отчётливо проступала боль и беспокойство.

Потом он снова подошёл к ней, стал гладить по голове и спросил: «Всё нормально?» Она кивнула.

– Ты обычно лежишь. Я постелю тебе на кушетке. Прости, совсем негде больше.

Тина очень обрадовалась, потому что действительно очень быстро утомлялась.

Он достал откуда-то из недр огромного, как слон, шкафа подушку, простынь, наволочку и одеяло и быстро застелил кушетку. «Готово», – сказала он.

Тина поблагодарила его взглядом, потом не выдержала, подошла и слегка прислонила голову к его плечу.

– Всё хорошо? – спросил он. Она кивнула.

Он сказал: «Я за работу в ноутбуке сяду, а ноутбук в смежной комнате. Дверь не закрываю, если что, говори, не молчи…»

2. Перемирие

Видишь Сретенский монастырь?

И извёсткой кальций-дэ-три…

Перемирие, слышишь, мир?!

Ты в глаза мне только смотри!!!

Это ты на холодном полу

Застывала одна в темноте?

Вся в холодном липком поту?

И всю жизнь завязала на мне???

А я всё убегал, молчал…

Я не знал, что тебе отвечать…

И от писем твоих устал…

И тебя заставлял молчать…

Но теперь тепло, лето, мир!

Я с тобой, я тёплый, я здесь!

Столько я с тобой пережил,

Будто я вода, а ты взвесь…

Саша вышел откуда-то из глубины замка, нежно сжал руками её голову и сказал: «Перемирие! Слышишь меня? Всё, всё, всё, расслабься! Ничего нет. Я рядом. Говори. Сейчас поговорим, да? А потом снова будем сердиться. Давай, ну!»

У Тины потекли слёзы счастья. Саша здесь! Саша гладит её по голове! Саша пришёл в её мир снова, и нет игнора!

Они жили в районе переписок. Это что-то вроде такого виртуального мира. Но иногда сквозь экраны смартфонов они просачивались друг к другу.

Ещё у Саши была Катя. Тина её боготворила, хотя так нельзя. Катя и Саша из мира своих пересекающихся личек, как две звезды сквозь экраны чёрных зеркал, прорвались к Тине в самые отчаянные моменты в их общий замок и её берегли.

Замок был интересный и отдавал эзотерикой. Вместо крыши над ним висели огромные звёзды, как на картинах Ван Гога. На стенах висели странные символы, и Тина очень хотела их убрать, повесив православные кресты, но замок жил своей жизнью вопреки всем её молитвам. Дважды из лички «Вацапа» к Тине по длинной лестнице спускался священник и кропил замок святой водой, но замок продолжал хулиганить.