(Не)упокойся с миром
Екатерина Анатольевна Горбунова
Мирас не желал смерти, он хотел найти предсказанную ему возлюбленную, с которой проживет эту жизнь и перейдет в Вечный мир. Амаль хотела умереть, потому что это была единственная возможность, пусть и только для души, вырваться из опостылевшего дома, в котором не осталось никого, кто бы ее любил. Мираса и Амаль связали посмертным брачным обетом, который грозит разрушить все их чаяния. Но может быть и в Вечном Мире есть путь отказаться от навязанного спутника?Изображение для обложки сделано при помощи нейросети Wombo.Art
Екатерина Горбунова
(Не)упокойся с миром
Пролог
Прихожанка Храма – женщина с заплаканными глазами – поправила платок, беспокойно оглянулась по сторонам и быстро опустила в чашу для подношений несколько монет. Те звякнули друг об друга и улеглись на дно, только одна отчего-то особенно долго задержалась на ребре, а потом мягко легла аверсом сверху. На Мауни вытаращился поблескивающий золотом глаз изображенного божества.
– Можно нам, – женщина запнулась, не решаясь, – особенную церемонию?
Монет было много, не меньше десяти, крупного номинала. Прихожанка тоже выглядела богато: в шелках с головы до пят, маленькие ступни скрывали сапожки из мягкой, расшитой узорами кожи, руки не знали более тяжелой работы, чем держать в руках перо, кисть или иглу. Мауни сделал вид, что задумался, хотя ответ напрашивался сам собой – таким, как эта женщина, не отказывают.
– В чем заключается церемония? – промурлыкал, наконец, кротким взором окидывая ее снизу вверх.
– Ночью преставилась моя дочь, – с тяжелым вздохом начала прихожанка, из ее глаз потекли крупные слезы, она торопливо утерла их, будто считая неприемлемым выказывать на людях эмоции, – девица шестнадцати лет. Ей бы перед захоронением провести обряд венчания, ну, чтобы душе не было так одиноко в Вечном Мире, – она неожиданно громко всхлипнула и обеими руками зажала беспомощно искривившийся рот.
– Я понимаю вас, – кивнул Мауни и сочувствующе улыбнулся. – Жених согласен?
Прихожанка сначала вытаращилась на него, а потом замотала головой, так, что даже начал сползать платок, приоткрыв забранные в сложную прическу волосы.
– Нет-нет! Какой жених? Моя дочь давно болела, последние два года совсем не вставала с постели. Нам бы неженатого молодого человека, для обряда, – она завозилась под своими шелковыми покровами и извлекла еще пару монет, – мы готовы щедро отблагодарить Храм.
Теперь уже вытаращился Мауни. Обычно безутешные родственники, дабы ублагостить души не связанных браком почивших, сами приводили жениха или невесту, из числа давно знакомых и любимых, либо венчали с кем-то безвременно ушедшим, но тоже близким покойному. А тут…
Мауни едва проглотил рвущиеся наружу неприемлемые в этой ситуации вопросы. Например, не лучше ли тогда умершей девице спокойно уйти в Вечный Мир одной, чем быть связанной непонятно с кем? Или чем же так насолила матери несчастная, что та готова выдать ее замуж за первого встречного?
Вопросы роились назойливыми мухами и мешали сосредоточиться. Женщина не понимала затянувшегося молчания Мауни и смотрела на него теперь настороженно, даже испуганно, не ровен час, заберет из чаши монеты и направиться в другой Храм, то-то настоятель обрадуется.
– Мы уже к полудню подберем вашей дочери жениха, обряд проведет лучший наш служитель, чтобы душа девушки довольная покинула этот мир, – выпалил Мауни, опрометчиво обозначив сроки.
Прихожанка кивнула, поправила платок и сделала пару шагов в сторону, старательно прикидываясь, что не заметила, как ее монеты исчезли с чаши, смахнутые ловким движением. Только потом она молвила вновь:
– Мы прибудем в Храм к полудню, – и пошла к выходу.
Мауни не мог оторвать взгляда от змеившейся по брусчатке длинной накидке. Гордая, почти царственная поступь женщины… И их маленький Храм… Настоятель будет счастлив, получив монеты. И, наверняка, удостоит Мауни награды. Только где так скоро найти того, кто согласится стать женихом несчастной почившей девушки? И как бы сделать так, чтобы он не запросил слишком большую цену?
При Храме находилась небольшая лечебница, там