Хал? Странный звук так близко. Девочки только закончили перевязываться. Вот ведь не везуха! Нарваться да на кошек! Рана и спина болели, будто мешками их расплющило. Сильно же приложилось. Взгляд невольно упал на два пшеничных тела с когтями, что ладонь раскрытая. Да, не хотелось бы еще хоть раз в жизни с такой тягаться.

Крик снова донесся и Алифея узнала слова. Девочки тоже встрепенулись. Факир поднялась на ноги, но тут же пошатнулась. Распороло правую слишком знатно. «Сиди тихо» жест рубанул трижды ладонь и палец. Младшие нехотя кивнули. Алифея аккуратно подобравшись тугой стрелой поползла на звук перебежками. А вдруг еще кошка рядом? Кровью то пахнет. Только голос лишь силу набирал и сомнений теперь в этом убитом горем звучании не было. Это хал пошла их искать. Небо то уже все родинки коварной прояснило, ясное дело. Укорила себя девица, сжавшись в комочек. Как же не хотелось показываться матери израненной, но когда такое дело…

И вот оно… Лес закончился и открылся луг. Серебряные пряди трепал ветер, смешанный с огнем, в котором утопала сама рыжина. Будто объятия богини, ее глаз на земле сошел на царицу, объятиями родительскими сраженное тело сжимали, не позволяя беде подойти и этот голос. Халушка, ты настолько…

Мысль оборвалась, а Алифея шмыгнула носом. Хал было так тяжело, так больно, а она, дура проклятущая! Даже не понимала! И эти слезы ненавистные! Из глаз непрошено полились из уголков обоих глаз, так еще и через нос. В три ручья, как шутила хар, но больше не пошутит. Еще раз шмыгнула девушка, выбираясь бесстрашно к хал.

Дернул пространство шорох, еще один. Аэль замерла, а в другой миг подняла голову наверх. Впереди стояла размытая фигурка, неуверенно двинулась вперед. Даже не видя четко сердце материнское уже дало ответ – Алифея. Вспыхнуло пламя сильнее, обратился воздух с огнем в крылья и за спину взметнулись, а хал кинулась к дочери, сжав в руках своих. И рыдали в руках друг друга, унять слезы не имея сил.

– Я думала вас не стало. Богини, никаких больше охот ночью!

Сипло отзывался голос царицы. Девочка уткнулась в плечо, спрятавшись в родном тепле. И ругала ведь, а обиды совсем не было. Лишь бы легче сейчас хал стало, хоть немного.

– Извини, халушка, я виновата, кошки нас настали. Близняшки там. Факир цапнули. Саир с ней.

Сбито прокаркала простужено дочка, которую и на руки взяли, чуть подняв за ножки к плечу. И откуда только с горя силы появились? Утерла слезы хал своей Алифея, не споря. Уж случалось, усмирится да отпустит, только дорогу указывала.

Живы. Бледные, виновато смотрящие, как щенки покусанные. Только сейчас и такие были дороже всего. Аэль опустила с рук старшую дочку, на колени упала к младшим, лица, их помятые расцеловав, губы нежные, глаза жалобно смотрящие. Рану Факир заприметил глаз материнский, но кровь уже не шла, значит не опасно.

– Идти сама не может, болит сильно.

Донесся из-за плеча голос Алифеи. Аэль кивнула только и перевела взгляд на виновниц бед – две саблезубые кошки, видно молодые, вместе охотились да выбрали не ту цель. Покачала головой родительница с сомнением обдумывая оставить их, но ведь дочки страдали, обидно будет и горько ни с чем идти.

– Давай так – я отнесу Факир, а ты, Альфи, даром богинь туши подцепи. Я быстро. Туда и обратно. И за вами приду, мои хорошие. Только здесь будьте, на луг не ногой.

И раз возражений не было, взяла, как маленькую, раненную дочку, да взметнулась птицей краснокрылой к небесам, а потом и камнем вниз, подбилась у порога, пламя выбив со спины, оставив прозрачные крылья. Осторожно в дом прошла и на ложе в комнате общей уложила.

– Полежи. Попроси воды у Дорэль, я к сестрам твоим.

Коротко бросила Аэль, прогоняя остатки слез из голоса. А там уже и снова полетела. Алифею второй переправила, а самую целую виновницу притихшую третьей. Саир уж и глаз поднять не решалась – стыдно за поступок. Видно вину видела, а может и задумала охоту такую опасную. Только сердцу все равно теплее было. Благодарность в нем воспевалась богине.

Лишь позволь гутов на ноги поднять, кровь родную сохранить для жизни долгой и счастливой. Мне не жаль и душу разбить, всю