Змей
Екатерина Моисеева, Наталья Рыжова
А ты веришь, что легенды могут оживать? Известный писатель Дэмиан Карлтон отправляется на Урал в компании двух лучших друзей – собирать материал для книги о писателе Бажове и его сказах. Он намеревается провести здесь пару дней и вернуться домой, но судьба распоряжается иначе. Потерявшись в суровых Уральских лесах в компании русской девушки Катерины, Дэмиан знакомится с мистикой этих мест даже ближе, чем ему хотелось бы. Потеря близкого человека, столкновение с неизведанным, жуткие преследования и ночные кошмары наводят на мысли о сумасшествии. Смогут ли они выбраться оттуда живыми? Подоспеет ли помощь? И все ли таково, каким кажется на первый взгляд?
Книга понравится любителям лихо закрученной истории, мистики, неожиданных поворотов сюжета, а также тем, кто любит поломать голову над разгадкой происходящих событий. Романтическая линия сплетается с детективной историей, а реальное повествование – с ужасами оживших легенд. Вновь «всплывающие» факты держат читателя в постоянном напряжении, а ночные «приключения» добавляют адреналина. Скучать точно не придется. И да, на ночь лучше не читать!
Посвящается Бенедикту, Тому, Генри и Джиму, которые вдохновили нас на создание этой книги.
Анне, Екатерине, Лауре и Алексею, которые были первыми нашими читателями и честно указали нам на ошибки.
Насте, которая подсказала нам финал.
А также нашим близким и родным, которые верили в нас до конца.
Катерина Моисеева и Наталья Рыжова
День 1
Музыка. Красивая сказочная мелодия. Неуловимо знакомая, чарующая. Мелодия, напоминающая о детстве, доме, запахе Рождества… Кажется, именно этот вальс так любила играть моя мать… Я помню ее длинное кремовое платье и высокую прическу, как у русских княгинь. Она сидела за фортепиано, волосы золотом сияли в свете ламп. «Мой прекрасный белокурый ангел» – называл ее папа. Ее пальцы с невиданной легкостью и быстротой порхали над клавишами. То замедляясь, то ускоряясь, они творили волшебную музыку. Музыку, заполняющую пространство вокруг и проникающую в самую душу, волнуя и пробуждая ее. Она и меня научила этому искусству. Но прошло почти семь лет, прежде чем я снова прикоснулся к инструменту. Почти семь лет со смерти матери. И снова этот вальс. Мелодия, вырывающаяся из-под пальцев, полностью увлекла меня. Я знаю, что в комнате присутствует кто-то еще, но не могу оторвать взгляд от черно-белых клавиш, словно под гипнозом. Поэтому все, что успеваю заметить краем глаза, – длинные темные волосы и платье до пола из персикового шелка. Она танцует. Как обрывочные мелкие кадры, словно фрагменты паззла. Ткань, длинный локон, белая перчатка. Ни рост, ни возраст, ни черты лица… Это может быть как маленькая девочка, так и совсем взрослая женщина. Она приближается и кладет на банкетку рядом со мной книгу. Но я не могу повернуться, словно что-то важное сдерживает меня. Я продолжаю, как завороженный, следить за движениями своих пальцев и проваливанием клавиш, как будто только творение звуков вальса имеет сейчас смысл. Почему мне так важно сыграть правильно, не сбиться и не сфальшивить, словно от моей ошибки может зависеть будущее? Только чье будущее? Мелодия приближается к кульминации, сильный аккорд… Пронзительная трель, раздавшаяся диссонансом к окутавшей меня мелодии, заставила невольно вздрогнуть, и мои пальцы словно замерли над клавишами. Мелодия вмиг прервалась, рассеивая волшебство, и самая сильная нота как будто провисла в воздухе. Я резко поворачиваю голову в сторону постороннего звука, стряхивая с себя оцепенение, и, наконец, вырываюсь из черно-белого плена. Что это за звук? Дверной звонок? «Кошмар. Обязательно сменю его, когда мы вернемся!» – успевает промелькнуть мысль в мозгу. И сразу же вырастает другая, приносящая тревогу: «Вернемся? Мы?! Я что-то упустил…Что? ЧТО?» Я вскакиваю из-за фортепиано так резко, что ноты и книга летят на пол, но сейчас не это самое главное. Трель повторяется, оцепенение спадает окончательно, и я поворачиваюсь, пытаясь отыскать глазами танцовщицу, но ее уже нет рядом. Только за закрытой дверью матового стекла мелькает и расплывается силу