Мой дядя Адриано
Бруно Перини
В советские времена Адриано Челентано был для жителей СССР не просто популярным актером и певцом, но своего рода символом массовой культуры, ролевой моделью с обратной стороны железного занавеса. Его фото украшали кинотеатры и комнаты студенческих общежитий, его песни звучали на радио и дискотеках. «Мой дядя Адриано» – первая обстоятельная биография Адриано Челентано, выпущенная на русском языке и принадлежащая перу непосредственного участника событий.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Бруно Перини
Мой дядя Адриано
Bruno Perini
MEMORIE DI ZIO ADRIANO
© Bruno Perini, 2010
© Ю. Феклистов, фотографии, 2022
© Я. Богданова, перевод на русский язык, 2022
© ИД «Городец», издание на русском языке, оформление, 2022
Storia D’Amore. Предисловие
Если бы меня спросили, с кем из значительных персон XX века я хотел бы поговорить, я бы назвал Сергея Довлатова и Адриано Челентано. С Сергеем Довлатовым по очевидным причинам это невозможно. С Челентано в тот момент, когда я пишу эти строки, конечно, сложно, но вдруг получится. А пока можно прочитать книгу его племянника Бруно Перини. Книгу, которую вы держите в руках.
О чем бы я спросил Челентано?
Может быть, не столько спросил, сколько попросил. Попросил бы спеть песню «Storia D’Amore».
Это не была первая песня Адриано Челентано, которую я услышал. Первой я услышал «Azzurro».
Я помню гибкую голубую пластинку из журнала «Кругозор», которую принес мой брат. И вот на самой первой квартире, где я себя помню, играет «Azzurro», и я танцую как сумасшедший. Мне всегда нравился в этой песне запев и всегда не нравился припев. Потому что запев минорный, а припев мажорный. Наверное, это всем нашим соотечественникам свойственно – мы любим минор. Из-за этого итальянские песни так хорошо ложатся на ухо русским людям – они часто минорные, и при этом в них очень внятные мелодии и гармонии. Может быть, «Azzurro» – это начало моей любви к грустной музыке, которая позднее вылилась в любовь к русскому року.
Но «Storia D’Amore» – это первая песня, которая совместилась с визуальным образом и в конечном счете изменила мою жизнь.
Ее показали в «Утренней почте». Вышел человек в рваной майке и запел невероятную, сложнейшую песню, где есть четыре разные мелодии и потрясающее соло на аккордеоне. Человек в рваной майке на сцене – это была сенсация для советского телевидения. Певец в принципе не мог выступать на телевидении в рваной майке.
Но дело даже не в этом. Мне в первую очередь понравился образ. Такой несуетный, спокойный, обстоятельный. Меня не так удивила рваная майка, как отсутствие бессмысленной улыбки. Все советские певцы – Богатиков, Хиль, Лещенко и прочие, – они все время улыбались. Бессмысленно и совершенно безосновательно. А этот был немного Бастер Китон. От того, что он был такой не очень улыбчивый, веяло правдой. Было ощущение, что человек действительно так живет, так чувствует, так разговаривает с людьми. Я до сих пор не знаю итальянский язык, но тогда я как-то понял, что «Storia D’Amore» – это история любви, и любовь эта не очень счастливая. Когда надо будет, он, может быть, и улыбнется. Но не сейчас.
Челентано ведь не большой актер. У него не то чтобы разные образы, он не из тех, кто может сыграть что угодно. Такой же был Высоцкий – он не перевоплощался. Был «Высоцкий помягче», «средний Высоцкий» и «Высоцкий пожестче», вот и весь диапазон. Но мощь личности была такая, что невозможно оторваться. Очень честный, не фальшивый. Челентано с Высоцким даже родились с разницей в три недели.
Из фильмов Челентано я первым увидел «Блеф». Хотя, пожалуй, даже большим впечатлением было, когда мой брат приехал с Московского кинофестиваля и рассказал мне о фильме «Бинго-Бонго», где Челентано фактически играл обезьяну. Потом фильм вышел на экраны, и, кажется, все тогда напевали «Jungla di Citt?» и «Uh… uh…». И все же самыми популярными фильмами в СССР были «Блеф» и «Укрощение строптивого».
Конечно, танец, во время которого он давит виноград в «Укрощении строптивого», – это его самый популярный танец, нет человека, который хотя бы раз в жизни не пы
ЛитРес