Миллионер для фотографа
Фукая Тоева
Влада Багрянцева
Когда Жан сбегал после чужой свадьбы с одним из гостей, он ни о чем не думал – в нем говорил только "Арарат" и желание перестать быть Золушкой хоть на один вечер, превратиться из обычного фотографа в шальную императрицу. Но ночь после бала заканчивается, и Жан снова становится забавным кудрявым парнем, в которого всерьез влюбиться невозможно. Тем более мужчине постарше. Тем более бизнесмену. Тем более миллионеру. Или все же Жан себя недооценивает?
Содержит нецензурную брань.
Влада Багрянцева, Фукая Тоева
Миллионер для фотографа
Глава 1. За знакомство
Все началось в прошлый новый год, когда Жан пребывал в наипрекраснейшем и наипьянейшем состоянии, чего с ним с юности не случалось – с тех пор, как съехал от родителей, разорвав порочный круг ежедневных семейных застолий. Все тосты про маленьких и гордых птичек были с детства изучены, Жан наконец выпорхнул из гнезда и приземлился где-то в микрорайоне на уровне десятого этажа, потерял парочку перьев, клюнул в зад парочку петухов, обжегшись, и не без помощи редактора Коли распушился в офисе журнала «Элита Лайф», вскоре ставшего уже родным и любимым.
И в прошлый новый год, когда он наконец набрался смелости и прилип к Коле алкогольными губами, втайне надеясь, что эта замечательная забота из рабочих отношений перекочует и в личные, Жан пообещал себе две вещи. Во-первых, никакого больше алкоголя. Во-вторых, никаких больше глупых надежд на светлые Колины глаза цвета горного льда и солнечные волосы, идеально растрепавшиеся и зачесанные назад, отчего Коля казался еще выше – почти на целую голову. Да и вообще, никаких томных вздохов ни на чьи бы то ни было глаза. И не доверять своим! В-третьих, никаких первых шагов в малоизвестных направлениях, только привычные фейковые аккаунты и дежурные вопросы про сантиметры вместо раскрытия души первым встречным, которых в его почти двадцать четыре уже накопилось примерно как пальцев на одинокой правой руке. В-четвертых, работу – всегда во главу угла, чтобы отвлечься от душевных терзаний и не портить ни с кем хотя бы деловые отношения, а заодно накопить себе на новый объектив, штатив и парочку софтбоксов и более-менее приличный шкаф, куда все это складировать. В-пятых… Вроде бы он обещал себе две вещи. Ладно, в-пятых, никакого секса сразу после знакомства. Хоть и было до этого всего-то раз, но лучше бы вообще не было. Вспоминать до сих пор не хочется.
Жан даже загибает пальцы, мысленно все это перечисляя, но загибания не помогают, как и активные моргания полусонными глазами: он все так же лежит в чужой постели, задницей чуя, как сзади пристроилось другое тело. И это точно не Коля. Еще бы это был Коля, Жана бы уже накрошили на шашлык! Еще не остыли воспоминания, как весь вечер он активно нажимал кнопочку «Никон», пытаясь ловить камерой золотые зубы бабушек (в переносном смысле, само собой), более-менее ровные лица мужиков, командовал Коле показать львицу, а Рудику – не смотреть волком и изобразить хотя бы подобие улыбки. И хотя свадьба была Элеоноры Эдуардовны, мамы Рудика и Колиной соседки по совместительству, Жану весь вечер казалось, что женят двух геев. Точнее, одного недогея и одного быдлогея. А когда он сам случайно поймал букет, выскочив на него в попытке сфотографировать розочки в полете, сомнения в гейскости свадьбы развеялись, став убежденностью, как и последние попытки самоконтроля. Дальше были дурацкие конкурсы, тосты про одну маленькую, но очень гордую задницу, посмевшую пренебречь работой и хлебнуть двести грамм коньяка с тем потрясным мужчиной в синем костюме, а дальше… В общем, после пьяных обжиманий с Колей и Рудиком в туалете и клятв в вечной мужской дружбе эти двое незаметно улетучились, а Жан, застуканный синим пиджаком, под ночь и еще грамм триста коньяка докатился теперь до обжиманий с оным, нарушив все свои правила одним махом. И сейчас этот мужчина, уже без пиджака и даже без трусов прижимается к Жану сзади, одним своим дыханием щекотно подгоняя кровь во все места разом.
«Только не делай резких движений. Спокойно» – повторяет про себя Жан, медленно высовывая и