Суждения о науке и искусстве

Леонардо да Винчи

Азбука-Классика. Non-Fiction

Среди титанов Возрождения великий итальянец Леонардо да Винчи (1452-1519) был, несомненно, самым разносторонним, отличаясь от других гениев Ренессанса поистине космическим масштабом интересов, знаний, поисков и открытий. Он остался в истории культуры в первую очередь как гениальный художник и скульптор, но его не обошла стороной и слава выдающегося ученого, обогатившего многими незаурядными наблюдениями почти все области знаний своей эпохи и намного опередившего время проницательными догадками. Ярчайший представитель нового, экспериментального естествознания, Леонардо оставил в математике, анатомии, механике, гидротехнике, военном искусстве и даже авиастроении не менее заметный след, чем в теории и истории искусства. Находясь в непрерывном диалоге с мирозданием, он рассматривал его как гигантскую лабораторию, а в науке, равно как и в искусстве, видел средство познания и преображения человеком окружающего мира. Свои оригинальные суждения на эти темы Леонардо высказал в многочисленных рукописных заметках, насчитывающих около семи тысяч страниц; часть этого грандиозного наследия включена в данную книгу.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Леонардо да Винчи

Суждения о науке и искусстве

©?А. А. Губер (наследник), перевод, 1952

©?В. П. Зубов (наследник), перевод, 1952

©?Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015

Издательство АЗБУКА®

Об искусстве

Спор живописца с поэтом, музыкантом и скульптором

* * *

В справедливых жалобах сетует живопись, что она изгнана из числа свободных искусств, ибо она – подлинная дочь природы и осуществляется наиболее достойным чувством. Поэтому, о писатели, вы не правы, что оставили ее вне числа этих свободных искусств, ибо она занимается не только творениями природы, но и бесконечно многим, чего природа никогда не создавала.

* * *

Так как писатели не имели сведений о науке живописи, то они и не могли описать ни подразделений, ни частей ее; сама она не обнаруживает свою конечную цель в словах и из-за невежества осталась позади названных выше наук, не теряя от этого в своей божественности. И поистине не без причины они не облагораживали ее, так как она сама себя облагораживает, без помощи иных языков, не иначе, как это делают совершенные творения природы. И если живописцы не описали ее и не свели ее в науку, то это не вина живописи, и она не становится менее благородной оттого, что лишь немногие живописцы становятся профессиональными литераторами, так как жизни их не хватает научиться этому. Можем ли мы сказать, что свойства трав, камней и деревьев не существуют потому, что люди о них не знают? Конечно нет. Но мы скажем, что травы остаются сами по себе благородными, без помощи человеческих языков или письмен.

* * *

Та наука полезнее, плод которой наиболее поддается сообщению, и также наоборот, менее полезна та, которая менее поддается сообщению.

Живопись в состоянии сообщить свои конечные результаты всем поколениям вселенной, так как ее конечный результат есть предмет зрительной способности; путь через ухо к общему чувству не тот же самый, что путь через зрение. Поэтому она не нуждается, как письмена, в истолкователях различных языков, а непосредственно удовлетворяет человеческий род, не иначе, чем предметы, произведенные природой. И не только человеческий род, но и других животных, как это было показано одной картиной, изображающей отца семейства: к ней ласкались маленькие дети, бывшие еще в пеленках, а также собака и кошка этого дома, так что было весьма удивительно смотреть на это зрелище.

Живопись представляет чувству с большей истинностью и достоверностью творения природы, чем слова или буквы, но буквы представляют слова с большей истинностью, чем живопись. Мы же скажем, что более достойна удивления та наука, которая представляет творения природы, чем та, которая представляет творения творца, то есть творения людей, каковыми являются слова; такова поэзия и подобное, что проходит через человеческий язык.

* * *

Науки, доступные подражанию, таков